Мария Ушакова - Анемия

«А вдруг он лежит тут мёртвый?»

Свет включился сам. От неожиданности, она закрыла глаза и отвернулась. Когда освещение стало более тусклым, она осмелилась и посмотрела на мужа. Но он был в порядке. Без ран и крови вокруг. Значит…

– И это вся твоя благодарность.

Голос доносился позади. Всё пульсировало, когда последнее слово эхом разнеслось по комнате. Он выговаривал его медленно, словно пытался вонзить каждую букву поглубже в её испуганное тело.

– И что ты, убьёшь меня за это?

Она не помнила, как это произошло. Не помнила, почему её муж погиб. Из памяти полностью стёрся тот день. Мелькали лишь небольшие отрывки, когда мужчина за спиной произносил слова.

– Ты сама виновата. Разве не это ты говорила в прошлый раз?

Он лежал так беспомощно в тот момент. С его лица наконец-то спала та ехидная улыбка, которая выводила её из себя. Он проиграл. Она хотела этого больше всего. Чтобы это закончилось. Жизнь была намного хуже, чем всё то, что она ощущала недавно. Раскрытые раны, вырванные глаза, сожжённые части тела не могли описать даже часть той боли, что она ощущала каждый день.

Она улыбнулась. Теперь ничего не страшно. Здесь его нет. Он мёртв.

– Как и ты.

Она замерла. Это не было чем-то таким неожиданным, но всё же… Если она погибла, то понятно, почему этот проклятый день повторяется вновь и вновь. Она посмотрела на дрожащие руки, испачканные в крови. Почему же она до сих пор испытывает страх, если всё это нереально?

Темнота резко поглотила её. Она подумала, что снова окажется в комнате и начнётся новый круг. Но она сидела за столом. Яркая лампа светила в глаза, и когда тень стала приближаться к ней, она не смогла толком разглядеть её.

Фигура села напротив. Стул под тяжестью противно скрипнул. Неловкая пауза длилась долго, пока приятный ласковый мужской голос не начал:

– Представьтесь.

– Что?

– Имя, фамилия и, если есть, отчество, – терпеливо уточнила фигура.

Она замялась.

– Анна… Анна Штайн.

– Отлично, – она разглядела силуэт губ, растянутых в улыбке, – За что вы здесь?

Она хмыкнула. Вопрос был, как издевательство. Разве люди, попавшие сюда, должны сами знать причины, по которым попали в это место? Но даже если бы было так, то Анна попросту не могла вспомнить из-за чего оказалась здесь. Но сложив картинки, показанные до этого, она предположила:

– Убийство?

– То есть, вы не помните?

Анна покачала головой. Лампа начинала раздражать.

Фигура задумчиво хмыкнула, и перевернула лист. Оказалось, что всё это время на столе лежала папка. Анна подумала, что в ней могла бы содержаться краткая история её и жизни. Но тогда не понятно, почему эта мутная фигура не могла просто прочитать содержимое? Это могло бы внести ясность всем присутсвующим.

– Интересно, – голос звучал неуверенно, – Раз так, то могу предложить выгодное для нас двоих сотрудничество. Я не хочу держать вас здесь, а вы не хотите оставаться здесь, верно?

Анна кивнула.

– Так вот. Наши порядки нарушает один, – фигура замолчала и стала активно вырисовывать круги рукой, – граф. Граф Уилтшир. Он превращает людей в тварей, которые чем-то напоминают вампиров. Если вы поможете нам избавиться от него, то я отправлю вас в более спокойное место.

– Погодите, – Анна всматривалась в тёмный силуэт, – Я должна буду его убить?

– Да.

От простоты ответа стало как-то не по себе. Анна почувствовала, как скрутило в животе. Но ведь её тела давно уже нет. Фантомная боль?

– Но разве это не ещё один грех?

– Не-не, – засмеялась фигура, – Всё намного сложнее. Не бойтесь, в моём предложении нет подвоха. Всё честно.

Если так, то в предложенном не было ничего сложного. Выбрать вечность в кошмаре – полный мазохизм. И выбора как такового не было.

– Хорошо, – от того, что ей стоило снова убить кого-то, было дискомфортно, – Но как я его узнаю?

– Просто прекрасно! – воскликнула фигура и вскочила с места, – Тогда встретимся, когда вы закончите!

– Подождите!

Анна вскочила с места, но поздно. Стол и лампа пропали. Анна оказалась в темноте, которая в этот раз была убаюкивающей и тёплой. Как постель в те дни, когда его не было рядом.

Настолько неудобные кровати могли существовать разве что в аду. Боль в мышцах и костях была почти до слёз. Поэтому, когда Анна открыла глаза и почувствовала режущую боль по всему телу, невольный стон вырвался из её губ. Она попыталась встать. Медленно, чтобы не причинять себе ещё большего ущерба. Стоило ей выпрямиться, как кости грудной клетки поочерёдно хрустнули. После этого Анне даже стало легче.