Елена Звездная - Бой со смертью. Часть 1 [СИ]

Сильно удивившись, я осторожно спросила:

— А что, бывают плотоядные дриады?

— Ну конечно, котёнок, — с энтузиазмом отозвалась Айшарин. — Есть те, которые живут в лесу и едят фрукты, травку и ягоды, а есть те, которые тоже живут в лесу, и едят тех, кто приходит этот лес рубить или там вредить ему как-то иначе. Я из вторых.

— Никогда не рубила деревья, — сходу заявила я, так, на всякий случай.

Айшарин широко улыбнулась и укоризненно взглянув на меня, промурлыкала:

— Котёнок, я бы никогда не стала тебя есть, ты же не мужчина.

И она выразительно, очень просто выразительно посмотрела на Норта.

— Мне сделать вид, что я испугался? — холодно поинтересовался он.

— Было бы неплохо, — честно призналась дриада.

— Прошу прощения, актерский талант никогда не относился к моим достоинствам. И да, я не оставлю Рию с вами наедине, простите, но если вы хотите ей что-либо сказать, вы скажете это при мне, — ледяным тоном уведомил Норт.

Айшарин глянула на него, неодобрительно покачала головой и заметила:

— Это уже не любовь, малыш, это одержимость. — посмотрела на меня и спросила: — А ты что скажешь, «сокровище»? — мое прозвище дриада произнесла с заметной иронией.

Я взглянула на Норта, обидеть его мне не хотелось вовсе, поэтому я тихо сказала:

— Вы можете говорить при Норте.

— Даже об интимном? — явно издеваясь поддела Айшарин.

— Обо всём, — прямо глядя в её потемневшие глаза, ответила я.

Девушка неодобрительно покачала головой, села удобнее, взяла меня за руку и начала говорить, полностью игнорируя Норта:

— Крови будет не много, можешь даже не предпринимать никаких гигиенических мер. У тебя началась инициация. Причём, боюсь, очень паршивая, котёнок. Чего ты не должна бояться — ощущения тепла по телу, прилив жара к низу живота, слабость в коленях, головокружение. Это — мелочи. Они будут доставлять досадное неудобство, но не более. А вот к чему нужно быть очень внимательной — к сердцу. Кошки выбирают сердцем, запомни. Я затормозила физическое развитие инициации, ты сможешь притормозить эмоциональную составляющую, если будешь внимательна. Любой контакт который получает отклик в сердце — рви безжалостно. Я знаю, что у вас, людей, существует масса условностей и прочей шелухи, вроде правил хорошего тона — забудь. Тебе рано, слышишь, значит очень велик риск совершить ошибку. Поэтому усвой главное — ты сейчас должна сражаться за себя. И это будет не просто. Отнесись серьёзно к моим словам, пожалуйста.

Я попыталась, правда, и возможно даже отнеслась бы, но всё, что я знала — у меня пять суток, не более, после которых меня не станет. Останутся те, кто мне дорог — Норт, Эдвин, Дан, Гобби и Ташши, останется в живых всё население столицы Седьмого королевства, и возможно даже мне удастся спасти дядю Тадора, но я умру. Другого пути нет.

— Что-то у меня такое ощущение, что ты слушаешь, но не слышишь, — задумчиво произнесла Айшарин. Протянула руку, легонько похлопала меня по щеке, привлекая внимание и нагнувшись ближе, от чего заметно занервничал Норт, проговорила: — Девочка, пойми — у тебя слишком рано пробудилась кровь, а это значит ты можешь сделать неправильный выбор, понимаешь, очень неправильный. Ты можешь просто не увидеть своего мужчину и выбрать другого, о чём будешь жалеть всю жизнь, слышишь?

Я слышала, просто всё это было совершенно не актуально для меня. По той простой причине, что жизнь… её не будет.

Айшарин выпрямилась, странно глядя на меня вмиг побелевшими ставшими прозрачно-зеленоватыми глазами и грустно сказала:

— Не слышишь.

Вздохнула, прикусив губу клыками, а затем резко выговорила:

— Это очень паршиво, когда кровь Хаоса оказывается стиснута в рамках вашей человеческой морали и этики.

Она встала, направилась к огненному кольцу, обернулась, не дойдя до него, посмотрела на Норта и сказала:

— Может и убережёшь. Но что-то мне подсказывает, что нет. Интуиция, наверное.

И она скрылась в огненном круге, то мгновенно закрылось, оставляя нас с наедине с Дастелом.

Несколько секунд Норт молчал, затем провёл ладонью по моему животу, проверяя, убрав руку поднялся, закрыл окно, вновь вернулся ко мне и сев рядом, спросил:

— Откуда у тебя план отступников?

Не став врать, тихо ответив:

— Я вчера уходила из дома.

Он судорожно сглотнул, но ругаться не стал, просто уточнил:

— И как?

Я бы, наверное, могла ответить многое, но глядя в тёмные с таким родным фиолетовым отсветом глаза, прошептала то, что тревожило больше всего: