Елена Звездная - Бой со смертью. Часть 1 [СИ]

— Седьмым этапом плана руководит Ульгер Шеран. Отступник, за убийство которого отомстили моему отцу, и убили как его, так и всю деревню из которой он был родом. Отступник, который не позволил дяде Тадору переродившись вернуться ко мне… Вечный, убивший как минимум одного из тринадцати, посвящённых в тайну моей крови, который должен был передать мне письмо дяди Тадора, когда тот погиб и собственно эта инициация — её не должно было быть. Дядя Тадор придумал как заблокировать этот побочный эффект крови.

Норт судорожно выдохнул, отвёл взгляд на миг, затем посмотрел на меня, и спросил:

— Ты хотя бы осознаешь, насколько рисковала вчера?

Я смотрела на него, на его красивое лицо, каждую чёрточку которого я знала так отчётливо, на плотно сомкнутые губы, на волосы, отросшие за ночь и которые вот такой вот длины до плеч безумно ему шли, в его тёмные фиолетовые глаза и… и всё же сказала:

— Я осознаю другое, Норт. То, что осознавать вовсе не хотелось бы, но твоё утреннее требование ко мне остаться с лордом Гаэр-ашем сказало слишком о многом — ты готовишься к смерти.

— Скорее осознал её реальность, — хрипло ответил он.

Хрипло, но совершенно спокойно. И я как-то вдруг поняла — они всё это осознали. Все. И он, и Эдвин и Дан. Осознали ещё вчера. Они все… ещё до похорон. И совершенно дико, жутким диссонансом вспомнилась наша первая встреча, и они, три сильных, уверенных в себе лучших адептов Некроса, с лёгкостью отшвырнувших всю нежить Мертвого леса, с лёгкостью побеждавших всегда и во всём, летевших сюда с уверенностью в том, что победа будет за ними. Что они вернутся обратно в Некрос и все адепты Академии некромантии будут радостно скандировать их имена, а девушки кричать: «Норт, мы тебя любим!» или что-то в этом духе. Они летели на Королевские Мёртвые игры за триумфом, а прилетели — чтобы погибнуть.

Слёзы, они соскользнули с ресниц совершенно не прошено, как, впрочем, и слова:

— Вы летели на эти игры побеждать…

Он молча потянул меня к себе, усадил на руки, обнял, прижав мою голову к своему плечу, и целуя мои волосы, прошептал:

— Всё будет хорошо, слышишь?

Норт сам в это не верил. Уже не верил. Он, как и все они, Дан, Эдвин и Ташши, готовился сдохнуть, но спасти как можно большее количество людей… и меня.

В двери вежливо постучали.

Сразу стало ясно что стучит Эдвин, потому что только он умел «вежливо» стучать рукоятью меча, и действительно стоило Норту крикнуть «Входи», как появился Харн. Некромант был бледен, выглядел немного осунувшимся, но при этом излучал спокойствие несокрушимой скалы из Приграничного хребта, что делит территорию Тёмной империи и Миров Хаоса.

— Я смотрю тебя привели в форму за одну ночь, — со странной интонацией протянул Норт.

— Даже не спрашивай, — хрипло ответил Эдвин.

Подошёл к кровати, на ходу развеяв призрачный магический меч, посмотрел на меня, пристально оглядел с нечёсанной головы до скрытых под одеялом ног и хрипло констатировал:

— Кровь проснулась.

Я ничего не ответила на это, а Норт спросил:

— С какого расстояния ощутил?

— Метров за сто до ворот, — голос Харна стал сиплым.

Эдвин откашлялся и добавил:

— Это чувствую не только я. Похоже распространяется на всех.

Норт как-то крепче обнял меня, затем спросил:

— Там уже начали собираться?

— Да, я за тобой, — кивнул Эдвин.

Глянул на меня, развернулся и вышел.

Дастел посидел ещё несколько секунд, затем произнёс:

— Кровь если и будет — совсем немного, Айшарин притормозила процесс. Если захочешь спускайся вниз, если нет, можешь остаться здесь.

Он уложил меня на постель, укрыл, поцеловал на прощание и вышел.

Не став разлеживаться, я вскоре поднялась, и отправилась в ванную. Кровь была. Там, где ей полагалось быть, и на каждом пальце под ногтем уже засохшая. Осмотрела ногти — внешне от обычных человеческих они ничем не отличались, разве что выглядели более ухоженными, словно их только что отполировали до блеска. Примерно так же выглядели и волосы — блестящими, яркими. И глаза. Я смотрела на себя в зеркало и не узнавала больше свои глаза. Никакого ухода в коричневый цвет — ярко-зеленые, с чёрным зрачком и чёрной опоясывающей радужкой. Не мои глаза. Совсем не мои… Волосы — из невнятного руссо-шатенового оттенка стали цвета тёмного золота. Насыщенного золотого цвета, при том, что брови и ресницы оставались чёрными, яркими… не моими. Я смотрела на себя в зеркало и моё отражение нравилось мне всё меньше с каждой секундой.