Елена Звездная - Бой со смертью. Часть 1 [СИ]

И ничего не произошло.

Я всё так же с искренним непониманием смотрела на лорда Эллохара, он, удивлённо приподняв бровь, на меня.

— Хм, забавненько, — произнёс демон.

А затем вдруг резко наклонившись и всё так же продолжая смотреть мне в глаза, прикоснулся к моей ладони губами, медленно, чувственно… странно. Я моргнула, во взгляде лорда Эллохара промелькнуло откровенное недоумение.

— И остановимся на этом! — прозвучал ледяной приказ ректора.

Демон едва ли обратил на него внимание. Выпрямившись, он продолжал держать меня за руку и вглядываться в мои глаза, словно пытался найти там что-то, чего похоже, не было.

— Гаэр-аш, она не реагирует, — после недолгого молчания вынес вердикт лорд Эллохар.

— А должна была? — нервно спросил Норт.

— Да. В этой комнате я сильнейший. Как в прочем и в этом городе. Так что — должна была. — Демон продолжал задумчиво смотреть на меня, смотреть так, словно вот теперь ожидал чего-то действительно паршивого.

— В любом случае я не стану надевать ошейник на Риаллин, — произнёс лорд Гаэр-аш.

Ошейник. Я снова подняла листок, вглядываясь в схему. Ошейник в этой гадости был ещё ничего, а вот последующий интимный акт и насильственное кровное связывание…

«Тоже нет, — прозвучал усталый голос ректора во мне.»

Мне стало легче от уверенности, в его словах.

И, пожалуй, только лорду Гаэр-ашу я могла задать прямой вопрос:

«Зачем столь варварские методы? Что ещё в этой инициации такого, что толкало… искусственных разводителей Кошек на подобные меры?!».

Гаэр-аш, стоящий всё там же у окна, устало прислонился спиной к оконной раме, помолчал несколько секунд, затем ответил предельно честно:

«В момент инициации в кошках просыпается чувственность и желание любить. Любить сильнейшего. Отдаться сильнейшему. Если этого не происходит, или выбранный объект недоступен, кошка убивает себя. Обычно это происходит в период трех-пяти дней от момента пробуждения крови и по сути весь этот период называется инициацией».

Я сидела совершенно оглушённая этой информацией, в ужасе глядя на ректора.

Он повёл плечом, разминая шею, и добавил всё так же мысленно:

«Информации действительно до отвратного мало. Но будем предельно откровенны — между превращением тебя в тупое сосредоточенное лишь на одном желании тело, и возможно… только возможно существующей необходимости отдать тебя на время какому-нибудь мужчине, я предпочту второе».

У меня глаза округлились настолько, что я это почувствовала.

«Смотри на ситуацию разумно, — спокойно глядя на меня так же мысленно произнес Гаэр-аш. — Ты прекрасна настолько, что кого бы не выбрала твоя кровь — с согласием мужчины проблем не возникнет. А если возникнут — я разберусь, так что в любом случае проблем не будет».

Я сжалась под одеялом, ощутив насколько же холодно моей комнате. И не только в комнате.

— Да, инициация у кошек — то ещё дельце, — сочувственно произнёс лорд Эллохар. — Но будем надеяться, что лорд Гаэр-аш прав, и инстинкты ты сумеешь удержать под контролем.

Лорд Эллохар поднялся, прошёл к ректору, остановился возле него, небрежным жестом передал некроманту папку, та глухо зарычала, но одного взгляда Гаэр-аша хватило, чтобы одушевлённая вещь испуганно притихла. Постоял, оглядев всю нашу компанию, и невозмутимо поинтересовался:

— Ещё новости есть?

Всё ещё потрясённая до глубины души я, кивнула в сторону стола и сипло сообщила:

— В верхнем ящике вариативный план «Седьмого этапа».

На меня поражённо посмотрели все трое.

— Да, я достала план отступников, — тяжело дыша и предчувствуя новый приступ боли, произнесла я. Пожала плечами и рассеянно добавила: — По сравнению с начавшейся инициацией и тем, что лорд Гаэр-аш только что вытащил меня из Мрака — это вообще сущие мелочи.

Следующие несколько минут мне вообще было уже не до чего, кроме мгновенно оказавшегося рядом и обнявшего Норта. Наверное, я даже беззвучно плакала, прижавшись к его плечу, потому что когда приступ закончился, рубашка у Дастела была мокрая, и в общем я надеялась что это слёзы, а не сопли от безумной жалости к себе. Но так себя жалко было!

— Тшшш, я рядом, сейчас боль пройдёт, — целуя мои волосы, проговорил Норт.

Я знала, что боль пройдёт, это же Норт, рядом с ним пройдёт всё, что угодно, вот только я боялась не боли, я ужасно испугалась того, что может прийти ей на смену.

И Гаэр-аш это почувствовал.

— Норт, смотайся к деду, возьми обезболивающее, — приказал он.