Властелина Богатова - Ведьма для чудовища. Часть 1

Лицо запылало, словно на коже тлели угли. Я ведь ещё не была близка ни с одним мужчиной и не знала, как вести себя… Как же я теперь ему в глаза стану смотреть при следующей встрече? И о Марсу не удалось ничего выяснить. Как же глупо и нелепо всё вышло! Укорив себя, досадливо и зло закусила губу. Вместо того чтобы думать о брате, я думаю неизвестно о чём!

Так, Грез, успокойся, ещё ничего страшного не произошло. Кроме того, что Амгерр окончательно уверился в моей распутности. Он ведь явно подумал, что я хочу таким способом обольстить! Вот тут мне совсем подурнело. Противоречивые острые чувства схлёстывались, как волны в шторм, в груди пылал жар, и пальцы мелко подрагивали. Нет, наедине с собой оставаться никак нельзя.

Поднялась с травы, расправляя складки юбки. Пригнув голову, поспешила из своего укрытия.

Не успела я отойти от яблони, как едва не споткнулась, услышав приглушённый до хрипоты голос Тиссы.

Быстро нырнула обратно под сень дерева. Проклятье, надо же было попасть на её пути именно сейчас и здесь! Тихие шаги приблизились и замерли рядом со мной. Тисса была не одна.

– Давай здесь, – вдруг раздался мужской надсадный баритон.

– Нас могут увидеть, – пискнула прачка.

– Да перестань, не ломайся, Тисс, с каких пор ты стала такой скромницей?

Послышалось шуршание, какое-то копошение, шумное нетерпеливое сопение. Меня будто горячей водой окатили – Светлая Мать, чему я буду свидетельницей? Я качнулась, сомневаясь в том, оставаться на месте или выдать себя? Но тогда Тисса точно подумает, что я слежу за ней, но слышать это я не могла! Женский стон подстегнул осмелиться: сжав кулаки, я вырвалась из ветвей яблони и вышла на дорогу.

Мужчина, один из стражников замка, сжимал в кольце рук прачку, бесстыдно задрав платье, оголяя её бедро до пояса.

– Ты?! – охнула она, не ожидая меня увидеть.

Даже в темноте я видела, как её лицо побагровело, а ноздри яростно вздулись, глаза округлились в испуганном удивлении. Стражник перевёл на меня взгляд, заинтересованно и оценивающе оглядел с головы до ног. А мне вдруг сделалось противно от этого всего. Тисса очнулась первая и тут же оттолкнула мужчину, вырвавшись из его объятий, расправив юбку, вытянулась.

– Чего глазеешь, иди куда шла! – зло рыкнула на меня.

Я хмыкнула и, отвернувшись, пошла из сада, поскорее убраться, как можно дальше. Но, несмотря на то, что я застукала прачку за непристойным делом, особой радости я от того не испытывала, напротив, стало ещё сквернее.

***

Полночи я ворочалась, не в силах уснуть. Стоило только сомкнуть веки, как передо мной появлялся Амгерр с наполовину обезображенным лицом, а другая – с отточенными чертами – здоровая сторона пугала больше, его хищный взгляд, находясь даже вдали от него, прожигал в полумраке. О, Светлая, если бы только он отвращал! Заставлял трепетать всю и гореть каким-то странным всеобъемлющим огнём, вынуждая сворачиваться клубком, вжимать лицо в подушку, стискивать бёдра. Это было невыносимо стыдно дико и в то же время до злых слёз и обиды желанно. Я ведь ничего такого не должна испытывать?! Это всё из-за того, что я нарушила границу, соединившись, пусть на короткий миг, с тем, с чем не должна была. Я виновата в этом, и теперь меня это будет мучить неизвестно сколько времени, и, что хуже всего, мне это понравилось, настолько, что хотелось испытать ещё. Внутри упрямо росло навязчивое напряжение от грудного приглушённого голоса, от ощущения на себе горячих мужских рук того, кто мог унять это болезненный пыл, утягивая в свой огонь, обжигая и разряжая всю меня без остатка, чтобы, наконец, успокоиться, чтобы не чувствовать, чтобы забыться.

Полночи я запрещала себе думать об этом, глуша растекающийся по телу огненный вихрь, и безысходно вспыхивала вновь и вновь. Эта встреча явно пошла мне во вред. Измучившись вконец бессонницей, в распалённой полудреме я слышала, как в комнату прокралась вернувшаяся из сада Тисса. Прачка тихонько разделась, стараясь не делать лишнего шума, и улеглась на свою постель, а я, тяжело выдохнув, незаметно утонула в спасительное небытие.

Обиртон, родитель замков близнецов, показался из-за сосновой чащи, утопая в утренней туманной дымке, подсвеченный золотыми лучами, что тянулись от горизонта. Я был редким его гостем, хотя, признать, появляться в нём хотел бы чаще. Подогнал жеребца – мой отряд уже свободно въехал в раскрывшиеся перед нами ворота, но не успел я появиться во дворе отцовского замка, как в суете ощутил неприязненный взгляд. Нашёл глазами мужской силуэт, стоявший в тени перехода, и тоже смотрел неотрывно, спешиваясь со своего жеребца.