Ксения Васёва - Тени и грани [СИ]

- Прекрасно, - сквозь зубы процедил я, - а ты не догоняешь, что меня первым делом заставят сдать кровь? И раз я несовершеннолетний, обязательно сообщат отцу. Лёх, он же меня похоронит, если узнает! Не говоря уже о возможном сроке!

- Если ты добровольно пойдёшь в больницу, то ничего тебе не будет, успокойся, - мягко, словно больному, ответил друг, - при условии, что не хранишь и не распространяешь. Но в этом случае лучше признайся сразу, я сам тебя пристрелю, - тут не выдержал и присвистнул. Лёха оскалился и продолжил, - а про отца не знаю. Но подозреваю, можно договориться.

- Всё равно не пойду, - заупрямился я. Друг состроил недовольную моську и пробарабанил пальцами по столу. Пускай. Идти в больницу – значит признавать себя больным. А мне хотелось во всём разобраться. Лёха прав, я не шизофреник. И действие травы рано или поздно должно закончиться.

- Кстати… а куда ты вчера пропал?

Вообще, я помнил. И вечеринку, и свой чокнутый бзик с глюками, и утро на лавке… Меня смущала только встреча с парнями. На трезвую (относительно) голову наш разговор выглядел сущим бредом. Я так и не понял, что им было надо. Тем более, среди моих знакомых нет человека с именем или кличкой Лель. По крайней мере, из тех, кому я мог встать поперёк горла.

Ах да, и кто помог мне добраться до дома?

У-у-у. Боже, Дима, одна единственная вечеринка! Одна! А последствий – вагон и маленькая тележка. «Пожалуйся мне ещё раз, что ты скучно живёшь», - ехидно вставил разум.

Знаю, не стоило рассказывать Лёхе о событиях вчерашнего дня, но я был уже на пределе.

- Считаешь, мне это тоже приснилось? – вот чего я не ожидал, так это снисходительного взгляда. Друг с некоторой долей усталости потёр переносицу и признался:

- Считаю, что ты своими откровениями запорол мне пробный тест. Какое значение вообще может иметь математика после твоих приключений?.. – и приказным тоном добавил, – снимай футболку.

- Ась? – немного шокировано переспросил я. Полюбовавшись на моё вытянувшееся лицо, Лёха наглым образом заржал. С-с-собака женского пола.

- Ты сказал, что тебе что-то прилетело в спину, - не переставая икать, пояснил он, - вот я и хочу убедиться. И давай быстрее, времени совсем мало.

Скрипнув зубами, я скинул футболку и развернулся к нему спиной. В голове почти созрел план мести, но всё сбило выразительное «о-о-о».

- Чего там?!

- Да ничего, просто огромный синяк. Ладно, отлёживайся, а я побегу. Спишемся вечером.

Из дома я выскользнул почти следом за Лёхой. Стыдно признаться, но мне впервые стало неуютно в собственной квартире. Я вздрагивал от каждого шороха, хотя больше меня никто не беспокоил. В итоге психанул, и, нарушая тишину комнаты громким матом, переоделся и выскочил в подъезд. В захваченном с собою рюкзаке нашлись сигареты и деньги, а вот телефон я забыл дома. Чёрт, папе не смогу перезвонить. Пусть видеть его не хочется, но он всё равно мой отец и я должен перед ним отчитываться. С другой стороны, папа сам довёл меня до грани.

В пачке сиротливо болталась последняя сигарета. Придётся в магазин идти, ещё для Эри корм нужен. Да и меня холодильник не порадовал. Собственно, завтракал я одним чаем. На обед желудок обязательно потребует что-нибудь посущественнее. А домработница как назло уехала и вернётся только во вторник. Заглядывать в кафе не было желания – слишком много людей. Поймав себя на подобной мизантропии, я усмехнулся. Жду подвоха буквально от всего.

- Я могу продиктовать тебе рецепт, если хочешь. И список продуктов само собой, - тихо предложили мне на ухо. Я дёрнулся как от удара током. Значит, стены квартиры не предел, да?..

- От меня просто так не избавиться, - уже гораздо громче и самодовольней. Ничего, я привык по жизни быть первым.

- До поры до времени, - грустно добавил голос, и здесь я вынужден был с ним согласиться. От прежней жизни остался только костяк – двое лучших и парочка хороших друзей, медаль за второе место в английском турнире и привычная самоотдача при решении задач. Хуже всего, что я сам не понимал, что со мной происходит. Всё чаще закрадывалось ощущение пустоты, хотя причин для подобной меланхолии я не видел. Или хорошо себе врал.

- Кто ты? – вслух спросил я и чертыхнулся. Конечно, прохожие удивлённо заозирались, а подросток рядом покрутил пальцем у виска. Что и сказать, заслужил, гений, блин.

- В смысле? Я же говорила, твоя заблудшая совесть!

- У меня есть совесть, - сквозь зубы прошипел я, - мне лишнюю не надо!