Ульяна Васёва - ТИМ

У меня давно проблемы со сном. Точнее это у сна со мной проблемы. Мы друг друга взаимно хотим и любим, но сама судьба против нашей греховной связи.

Так было и в ту ночь. Я уснула рано, отключилась как телефон с посаженой батарейкой, и в три ночи меня видимо кто-то коварно подзарядил, и я злобно уставилась бессонными очами в белый потолок. Сон был не уловим.

Ну нет. Я хочу спать. Спать, ты меня слышишь? Я тебя вообще-то хочу. Прямо сейчас, а не завтра. Лежу, притаилась. Но чую – в этот раз мое вожделение никто не удовлетворит. Ворочаюсь, кряхчу, а сон никак не идёт, зараза.

Где-то через час бесплодных потуг удалось задремать. Приснилась редкостная чушь.

Иду я, значит, по улице городка, по виду очень похожего на европейские старые центры. Такие же небольшие пряничные домики, леденцовый свет фонарей, в воздухе явственно пахнет свежестью близкой реки. Вдруг вижу единорога. Но размером не с коня, а с десять коней сразу. И вот эта громадина как усадит свой белоснежный круп на дом. Дом развалился, конина с рогом на лбу осталась очень этим довольна.

Я подумала: вот ты ж оказывается какое зловредное животное. Тут конечно поднялся переполох, люди странные набежали. Давай руками махать, кричать на зверюгу. Зверюга с высоты своего роста и самомнения на них не обращала внимания. Я стою никого не трогаю, был бы примус – починяла бы. Жду, когда эта галиматья мне перестанет сниться. Проснуться не получается. Как вдруг меня хватает за руку что-то тощее, длинное и как ни странно, очень сильно пахнущее трдельниками. Настоящими чешскими трубочками с корицей. Что вам нужно, уважаемый, – хотела бы сказать я, а наяву так бы и сказала, клянусь. Но тут же сон, поэтому я завопила:

– Урод, ты чё свои грабли ко мне тянешь, давно по кумполу не получал, козлина?!

Тощий трдельник дернулся, и выпучился на меня. Я выпучилась на него, в шоке от своего внезапно хорошего владения подзаборной лексикой. А я полна сюрпризов!

– Сама заварила, сама и расхлёбывай, – злобно прошипел тощий и почти уткнул меня носом в огромную конскую ляжку. Какой нахал, гляньте. Последнее, что я заваривала – это пакетик чая, и он определенно не единорог. Кто вообще будет единорогов заваривать?

Я вложила в свой взор максимум укоризны и воззрела им на трдельника.

– Так ты первый раз?! – отчаянно завопил он.

Что первый раз? Первый раз вижу сон? Да нет, вроде, и ранее такая напасть со мною приключалася.

Он потащил меня в другую сторону. Впихнул в какой-то дом, там сидели такие же странные люди. Запах в комнате был.... Как в коммуналке в обед субботы. Пахло супом, копченой рулькой, сладостями и даже арбузом.

– Вот она. Инструктируйте быстро, пока ее дебилизм нам весь город не развалил.

Нет вы поглядите на него, орет, как будто я пятилетнее неразумное дитя и мамиными духами пол помыла. История из жизни, кстати. Грустная история.

Тут ко мне подошла кругленькая тетушка, от неё-то и пахло свежим арбузом. Тетушка была круглощека, на голове мелкие такие кудряшки, пуделячьи.

– Деточка, ты главное не волнуйся, – завела она, и деточка тут же заволновалась, – ты пришла в Твой Идеальный Мир. Здесь тебе надо очень аккуратно обращаться со своими желаниями.

И молчит, арбузная дрянь. Что вы от меня-то хотите? Спросила. Думала грозно, а вышел какой-то комариный писк.

Она кладет свои лапки мне на плечи, и вещает так задушевно, аж противно.

– Когда-то тебе хотелось единорога, возможно даже надувной круг для плавания в виде единорога. Или игрушку. Да что угодно. И в первый раз в ТИМе у всех эти забытые хотелки становятся настоящей катастрофой. Мы думаем, что это ТИМ так приветствует новичков, балуется. Тебе надо сконцентрироваться и захотеть, чтобы единорог не разрушал город.

И смотрит на меня выжидательно.

Думает, так я и побегу концентрироваться. Я и так уже концентрированная. Почти как яблочный сок.

Я решаю подыграть ей и таким же умильным тоном отвечаю, медленно и внятно:

– Я хочу, чтобы единорог не разрушал город. Я правильно играю в вашу игру?

Тетушка меня ущипнула. Грымза.

– Не сказать, а захотеть. Сильно. От всего сердца.

И такие все серьезные на меня лупятся.

Поняла, что не отвяжутся. Глаза закрыла, стою медитирую – пусть единорог уйдет, пусть единорог уйдет. Открываю левый глаз – ну посмотреть, как там атмосфера в комнате. А они все сидят, в книжки уткнулись, и я одна как дура стою посреди комнаты, страстно желаю единорогоизбавления.

Открываю второй глаз. Хмурюсь. Трдельник (наконец-то не такой напряженный) легкомысленно хихикает и кивает мне – дескать, падай в кресло. И книжку пододвигает. На турецком. Любезнейшее мое хлебобулочное изделие, я знаю только турецкие цифры и матерные слова. Вряд ли книжка состоит только их этих слов, надежды мало.