Марина Ефиминюк - Лучшие враги [litres]

Идея практически оформилась, когда дверь резко отворилась, с грохотом ударившись в стену бронзовой ручкой и как-то жалобно скрипнув старым косяком. На пороге вместо взбешенной кузины появился взбешенный кузен, и в руках он держал садовые ножницы.

– На ловца и зверь бежит, – изрек Вайрон с кривой улыбкой и совершенно безумными глазами.

Я хотела уточнить, не считает ли он ловцом себя, но спросила:

– Мне интересно, если ты дойдешь до дивана, что будешь делать с ножницами?

– Если? Когда! – уточнил он и, охотно отвлекаясь на угрозы, не заметил, как под его ногами легла дорожка заклятия. – Знаешь, Энни, как в старые времена помечали блудниц и черных ведьм? Им срезали волосы. Помнится, я так и не смог тебя подстричь девять лет назад…

Он бросился в мою сторону. Первый шаг погрузил в паркет, как в размокшую глину, только подошвы сапог. На втором – Вайрон провалился по щиколотку. По инерции переставив ноги, он ушел в пол по колено, а потом ухнул вниз до бедер. За три шага нападение закончилось.

Паркет вновь вернул плотность, и кузен оказался закован в пол. Упираясь ладонями в паркет, он пытался выбраться из ловушки. От сверкающих пальцев рассыпались искры заклятий, но они затухали, бесполезные и бессильные.

В замке были мощные перекрытия, но и парень был выше среднего роста. Наверняка из потолка под покоями торчали его ноги, и ощущение было дивным, судя по тому, какие проклятия Вайрон изрыгал.

Я поднялась с дивана и начала к нему приближаться. Кузен завозился еще сильнее.

– Когда я выберусь отсюда, Эннари, ты пожалеешь, что родилась на свет! Слышишь меня, ведьма?!

– Конечно, слышу. Я же от тебя на расстоянии шага, – усмехнулась я, глядя на него сверху вниз.

– Торжествуешь, что Люси никогда не будет такой, как была до вчерашнего дня, да?

– Если считать, что она каждый день действительно стареет, то действительно, когда лицо вернется, она окажется на пару месяцев старше.

– Ты еще и насмехаешься!

– Вообще-то я серьезна, как никогда.

– Не зря мать говорила, что от приблудыша хорошего нельзя ждать. В тебе нет ни капли человечности.

– А в тебе? – перебила я. – В тебе есть эта хваленая человечность, Вайрон Истван, изводивший меня три года? Сколько в тебе хорошего?

– Во мне, может, хорошего немного, но Люси, наивная дура, считала тебя подругой и позволила себя изуродовать, а ты хотела отомстить.

– Отомстить… – протянула я и, присев рядом с пленником, подняла выроненные им ножницы.

Вайрон с напряжением следил, как я покрутила их в руках, пальцем проверила остроту раскрытых длинных лезвий.

– Знаешь, Вайрон, о чем я мечтала в детстве? Закрыть тебя в шкафу, чтобы ты сидел там долго-долго, всю жизнь… – тихо произнесла я. – И когда вернулась в Истван, обнаружила, что ты уже сам себя запер в том самом шкафу и вряд ли когда-нибудь выберешься. Твоя сестра собралась стать женой мэра провинциального городишки. Так себе карьерная лестница для внучки пресветлого Парнаса, но мы не всегда понимаем, когда усаживаемся в тесный шкаф. Думаю, ты об этом много знаешь. Так зачем мне мешать ей забираться туда? А теперь расскажи мне, где Эбигейл?

– Понятия не имею! – прокряхтел он.

– Ладно, тогда посиди тут, минут через двадцать тебя должно отпустить. – Я похлопала Вайрона по плечу и, поднявшись, аккуратно поправила складки на алом платье. – И ножницы свои не забудь. Уверена, они тебе еще пригодятся.

Однако не успела я выйти в коридор, как за спиной услышала издевательский смех Эбби:

– Ради всех святых, Ронни! Почему каждый раз я застаю тебя в каком-нибудь нелепом виде? У тебя сапоги то стаптываются, то к двери прилипают, то торчат из потолка в большой гостиной! Представляешь, какой переполох устроил внизу? Самому не надоело унижаться?

Шагов слышно не было, в соседней комнате она не пряталась, а значит, вновь спокойно перемещалась в периметре замка, хотя наверняка знала, как сильно Парнас не любил, чтобы кто-то, кроме него самого, тревожил магическое пространство Иствана.

Усмехнувшись про себя, я медленно повернулась. Вайрон уже вылезал из ловушки: подтянулся на руках, поставил на твердый край пола колени. Сапоги потерялись, а одна нога вообще оказалась голая.

– И зачем ты меня хотела видеть? – Эбигейл изогнула брови и приобрела на редкость высокомерный вид.

– Хотела спросить, зачем ты зачаровала Люсиль «вечной старостью», – с улыбкой вымолвила я, не сводя с кузины пристального взгляда. Вайрон, тщательно отряхивающий пыльные штаны, замер в полусогнутой позе и недоверчиво прислушался.