Катарина Рейнис - Алекс. Тень в Императорской Академии

Мне вдруг вспомнились моя мама и Соня, всегда веселые, улыбчивые, открытые. Какое будущее ждало бы их здесь, если бы они, как я… Стать тенью самих себя? Не видеть ничего, кроме унижения и презрения в глазах мужа и даже сына? Мне стало грустно и так больно за этих ни в чем не повинных женщин. Так нельзя! Нельзя отворачиваться от них! Нельзя закрывать глаза и сердце от чужой боли! Если очень захотеть, можно все изменить. А я хочу! Очень хочу!

Как давно я стала другой? Той, которой не все равно. Наверное, это и есть пресловутое взросление…

Полдня прошли, как в тумане. Джо что-то смотрел, что-то покупал, с кем-то спорил. Но если меня спросят что и с кем, не вспомню. Ближе к обеду, выбравшись из толпы, он внимательно всмотрелся в мое лицо, но ничего не сказал. Ещё не время. Успеем поговорить.

— Мы сейчас зайдем к Гуперу по делам и выезжаем назад. К утру будем дома.

Хорошо! Это очень хорошо…

Кто бы сомневался, что самый большой и красивый дом принадлежит здешнему чиновнику. Внутрь нас впустила миловидная девушка, лет пятнадцати, в простеньком сером платьице в пол и белом передничке. На голове чепчик. (Чепчик! Кошмар… Просто мечта косплейщика. Я чуть не заржала…) Взгляд в пол, пальцы сцеплены в замок, спина прямая… И вот в это Джо предлагал мне превратится? Мне? В бессловесную серую моль? Слава всем здешним богам, что у меня есть дар и хватило мозгов отказаться от заманчивого предложения свинтить в лицей для избранных.

В одной из богато обставленных комнат, по виду — гостиной, нас ждал представительный лысеющий мужчина с пивным пузиком и усами, как у Якубовича. О, мама мне весь мозг вынесла этими усами. Мы с сестрой чуть ли не с младенчества пересмотрели все сезоны "Поле чудес". Хорошо, хоть отцу хватило ума отказать жене на предложение отрастить себе такие же.

— Лиэрд Грейс, как я рад вас видеть. Может чаю? — мужчина радостно улыбался, идя навстречу. — Присаживайтесь. А кто этот молодой человек рядом с вами? Мадди, подавай.

Мадди, та самая серая моль, как я и думала, была дочерью старосты. Как догадалась? Да похожи они: глаза, нос, даже уши. Девушка разлила чай по чашкам и тихо удалилась.

— Мой племянник, Алекс Грейс, сын покойной сестры.

— О, — удивился господин Гупер, — не знал, что у вас были родственники.

— Сестру с мужем несколько месяцев назад скосила лихорадка. Мальчик будет жить со мной.

Джо рассуждал так спокойно и уверенно, что даже я почти поверила. Мы посидели ещё немного. Староста жаловался на каких-то вирглов, что в этом году совсем распоясались и попортили урожай. А маг, которого должны были прислать из Бигля, никак не прибудет. Ещё что-то о налогах, но я уже не слушала.

Сквозь узенькую щель в двери за нами наблюдал один глазик и часть любопытного носика. Росту этот шпион был чуть больше метра, в беленьком платьице и, кажется с бантиками на русых волосах. Заметив, что я смотрю на него, шпион тихонько пискнул и прикрыл дверь. Значит, дети здесь такие же, как и у нас: любопытные, веселые, шустрые. А если так, то не все ещё потеряно!

Забрав какие-то конверты, мы пустились в обратный путь.

— Говори! — просто сказал Джо, когда мы немного отъехали от поселения.

— О чем говорить? — вздохнула я.

— Что тебя гложет? Я же вижу, ещё на ярмарке что-то случилось. Ты закрылась.

— Джо, а разве ты сам не понимаешь? — мужчина отрицательно махнул головой. — Этот мир ещё хуже, чем я думала. Это же какой-то ужастик наяву. Да, и у нас есть сраны, где права женщин ограничены, но не так же! Знаешь, ещё десяток-другой лет и у вас будет новая война, только в этой великие маги с треском проиграют.

— Почему это? — удивился Джо, никак не понимая, к чему я веду.

— Да ты их видел? — вскипела я.

— Кого?

— Всех тех женщин на рынке, ещё Мадди эту…

— Знаешь, у нас не принято смотреть на чужих женщин, — буркнул Джо, отворачиваясь.

— Вот именно! — психанула я. — А стоило бы. Может вы бы заметили, что унижаете собственных матерей и жен, что ваши дочери боятся дышать лишний раз в присутствии мужчины. Что они затравлены, будто бы их избивают… В их глазах не любовь и даже не покорность. Там боль и обида, непонимание. Поэтому, вам стоит быть готовыми к войне.

Джо тяжело вздохнул, подгоняя уркуса.

— Знаешь, Алекс, веками созданные устои не так то и просто изменить. Да и никто никогда не пытался этого сделать. Ты не права лишь в одном, как бы несчастны не были бы наши женщины, они никогда не пойдут против устоявшегося порядка. Потому что для этого нужен лидер, сильный, уверенный, что не побоится говорить и даже умереть за свои слова. Такому человеку не позволят повзрослеть. Его волю уничтожат, сломают ещё в детстве. Так устроен наш мир.