Шиа Меллой: Пленница дракона

Это пытка ожидать, когда он примет то, что я собираюсь сделать. Долгое молчание, когда я уверена, что он убьёт меня, поскольку предлагаю забраться на него, как, если бы это было обычное животное.

Дракон снова стукнул хвостом.

К счастью, остальная часть его тела не имеет гребней, как те, что на голове. Я взбираюсь на его спину и клянусь богиней, моё сердце может взорваться. Его плоть тёплая, грубая и текстурная. Но насколько я хочу насладиться этим опытом пребывания на драконе, я знаю, что есть последствия, за то, что попусту теряю время. Дракон рассматривает меня через плечо, и я могу ощутить его недоверие, даже, несмотря на то, что позволил мне зайти так далеко.

Дракон дрожит от боли с каждым клинком, которое я вытягиваю, его кровь течёт из открытых ран. Это правильный выбор? Я не медик. Я была просто помощником пекаря. Что, если он умрёт от потери крови?

Ещё один клинок погружен в место, — соединения крыла с телом. Вот почему крыло висело ниже другого, почему дракон не улетел после атаки.

Когда мои пальцы касаются рукоятки клинка, дракон рычит на меня, его глаза вспыхивают гневом. Моё сердце скачет, и я отступаю назад.

— Ты не сможешь летать, если он там.

Убедившись, что наши взгляды остаются связанными, моё движение медленное и обдуманное, я освобождаю клинок.

Дракон ревёт и брыкается, сбрасывая со своей спины. Хрип вырывается из меня, когда тело ударяется о твёрдую землю. Боль расцветает сбоку на голове и распространяется по телу.

Временно запыхавшись от падения, моя грудь сжата. Тело требует воздуха. Я задыхаюсь и перекатываюсь на спину. Несмотря на боль, могу оценить иронию ситуации.

В попытке помочь врагу, я причинила себе боль.

Дракон топает ко мне, нависает надо мной, его грозный облик блокирует всё остальное в поле зрения.

Если этот зверь хочет убить меня, пусть будет так. Я заслуживаю этого, за то, что такая глупая. Какой смысл бороться, чтобы жить в этом мире, когда нет никого, кто бы меня хотел?

Его глаза как два факела, уничтожающие меня взглядом.

Холодный приём окутывает меня.

Я жду, что он заберёт мою жизнь.

Но дракон отступает. Не только от меня, но в размерах. Его возвышающееся телосложение трансформируется и уменьшается в мужчину-андрасари в первичной форме. Его золотые глаза мерцают, прежде чем закрыться, и он опускается на пол.

Я спасена.

Не отдавая себе отчёта о собственном передвижении, я сажусь и встаю на ноги. Я не знала, что плакала, вытираю слёзы и колеблюсь, приближаясь к мужчине-андрасари.

Я помогла ему настолько, насколько смогла, правильно? Я уверена, что теперь он может исцелиться сам.

Я играла в азартную игру своей жизнью, и все же почему-то стала победителем.

Разве не глупо было бы сыграть ещё раз?

Однажды Иккон сказал, что я больше всего должна бояться последствий эгоистичных действий и, как они могут навредить другим. Что я должна помочь, когда это в моих силах, потому что отвернуться от кого-то в наихудший момент, — вызывает непрекращающееся чувство вины в твоей груди.

И ты не захочешь жить с этим чувством, Сила.

Это вызывает ужасное несварение!

Итак, я приближаюсь к склонённому андрасари, и становлюсь на колени рядом с ним.

Тьма подкрадывается, когда вечер уступает ночи. Частица света от угасающего пожара исчезает.

Я не впервые вижу голого мужчину, моя одинокая неожиданная встреча с рабом фермера-андрасари в сарае обеспечила это, но я никогда не видела такой очевидной силы, заключённой в тело, как это.

Его плоть — бронзовая, грудная клетка и плечи покрыты сетью золотых полукругов. Шрамы также помечают его плоть. Его живот имеет бороздку и определяется по возрасту физической активности, его плечи и бедра, мощные мышцы.

Я намеренно избегала смотреть на ту часть между его ног. Смущение заливает моё лицо и кончики ушей. Глубокая рана на левом плече закрыта, но воспалённо-красная на его бронзовой коже.

Схватив его за руки, я намеревалась повернуть его лицом, чтобы могла осмотреть раны на его спине, когда мой взгляд переместился на его лицо.

Любое оставшееся у меня дыхание исчезает от дыма. Его глаза открыты, захватывая мои. В этот момент, как будто нас связывает больше, чем просто взгляд. Тепло сворачивается в моём животе, как начало возбуждения. Удивление ненадолго мелькает в его глазах, пока его не заменяет ярость.

Я узнаю его лицо.

Я знаю, кто он.

Най Терон Висклауд, племянник Конай.