Шиа Меллой: Пленница дракона

Птицы стремительно кричат и бросаются в небо, цвета лаванды. Моё сердцебиение нарастает, удары, как барабаны в груди.

Рур драки.

Убегай.

Настойчивость предупреждения усиливается, когда крики прекращаются. В растущей темноте, тишина жуткая и предвестник беды. Тем не менее, мне любопытно.

Против здравого суждения я пробираюсь туда, где слышала крики. Иккон сказал мне однажды, что моё любопытство — подарок от матери огня и богини планеты Рур — Кахафуры. Он также сказал, что, если я не буду осторожна, это любопытство станет причиной моей гибели.

Может быть, поэтому мы, люди, рабы драки . Мы проигнорировали логику в пользу обнаружения.

Зачем ты это делаешь?

Там могут быть выжившие, и им может понадобиться моя помощь.

Когда Иккон нуждался во мне, я не могла ничего сделать, чтобы спасти его. Но, может быть, я могу помочь этим людям. Хотя, не уверена, что могу что-то сделать для любой несчастной души, которая борется с драконом. Возможно, единственная помощь, которую могу предложить, это закончить их страдание моим клинком в их шее.

Мои шаги лёгкие, плечи сгорбились. Густые, тёмно-бордовые кустарники, по высоте достигающие моего плеча, царапают кожу. Зловоние сожжённой плоти и дыма пронизывает нагретый воздух, моя кожа увлажняется потом.

Низко пригнувшись, я раздвигаю кусты и мне открывается небольшая поляна, образовавшаяся из-за вырубленных деревьев. Некоторые из них горят. Вдоль горящих крон лежала чёрная гора твёрдой, мощной плоти. Его крылья лежали неподвижно, хотя и скручивались близко к телу, потому что область была ограничена. Клинки выступают из его тела, обсидиановый отблеск маркирует их, как сталь Рур. Обугленные человеческие комочки разбросаны вокруг дракона. Дракон напал на людей или люди сначала ударили?

Хотя история о том, как люди стали жить на Рур — была приукрашена для развлечения, но мы всё равно знали правду.

На земле 2237 эну , наша планета стала неблагоприятной из-за высокого уровня радиации. Только маленькая группа сумела спастись при помощи космического корабля.

Остатки нашего вида прочёсывали пространство в поисках другой пригодной для жилья планеты, пока случайное падение через червоточину* не привело нас на Рур. (Прим. перевода червоточина — пространственно-временные туннели в гипотетической модели Вселенной).

Людям было дано убежище в одном из районов Рур под названием Андрасар от его Конай — верховного принца — Дохара Висклауда. Год спустя Дохар умер, а его брат Афат Висклауд стал Конай.

Первый указ Афата, как нового Конай Андрасары: поработить людей. В течение восемнадцати лет люди терпели порабощение Андрасары, ни капли не сопротивляясь. До сих пор. Есть репортажи о восстаниях, о людях, сражающихся против Андрасары.

Люди объединяются, чтобы выступить против рабства.

В их первичной форме, существа Рур почти могут сойти за человека. За исключением их глаз, которые светятся огнём, пойманные в ловушку их второй животной сущностью.

Они грозны, когда превращаются в свою драконью форму. Это дурацкая затея, бороться с драки . Мёртвые люди, лежащие там, узнали этот тяжёлый путь.

Уходи. Сейчас же. Это необходимо, если хочу жить. Но мой взгляд прикован к дракону. Прекрасное чудовище, которое пугает меня от макушки до кончиков пальцев ног. Я в восторге от того, сколько сил заключено в этом огромном звере. Это должно быть настолько освобождающим, чтобы быть настолько сильным. Знать, что все и всё дрожит в твоём могучем присутствии.

Глаза дракона закрыты. Он мёртв? Лёгкие струйки дыма дрейфуют из его морды, означая, что он дышит. Может быть, я должна помочь ему. Выйти туда и предложить удалить клинки из его тела, чтобы он мог исцеляться должным образом.

Не будь глупой, Сила. Ты станешь его следующей жертвой.

Слова Иккона резонируют в моей голове.

«Каждая жизнь имеет значение».

Но как насчёт жизни убийцы моего народа? Только несколько андрасари всегда были добры ко мне, среди них Иккон. Другие считают мой род врагом. Они порабощают нас, мучают, убивают.

Мёртвые люди окружали дракона.

Он сжёг людей заживо.

Не должен ли он тоже умереть?

Моё сердце стучит в груди, рот пересох от гнетущего жара. Моя промокшая одежда прилипает к коже, тяжёлая и неудобная.

Каждая частичка меня говорит, что я должна бежать, но меня удерживает в плену некоторая необъяснимая связь. Как будто Кахафура привела меня сюда для какой-то цели и требует, чтобы я довела её до конца.