Тереза Тур - Империя Тигвердов. Память пепла [publisher - ИДДК]

Гитара, скрипка, шляпа, шарф… Лето же! И вообще, где Милфорд достал этот прикид, да еще и компаньона себе нашел! И песня эта… Красиво…

Перед исполнителями лежал раскрытый скрипичный футляр. Пыльный, со сломанными замками. Как только последние звуки стихли, слушатели стали подходить, щедро одаривая музыкантов. Некоторые не таясь вытирали глаза.

Скрипач раскланивался, благодарил. А Милфорд сидел, никого не замечая, лишь меланхолично пощипывая струны гитары.

Пашка отмер, скидывая магию, которой поддался вместе с теми, кто прятался здесь от дождя. И громко позвал:

– Милорд! Милфорд!

Старик глянул на него недовольно. А начальник контрразведки империи Тигвердов произнес вяло, без эмоций:

– Добрый день, юный Тигверд. Чем обязан?

Головы при этом уличный бард не поднял.

– Я… у меня встреча, – растерялся Пашка. А потом выпалил: – Что вы здесь делаете?

– Отдыхаю.

Теперь в голосе слышалась явная насмешка.

Паша хотел ответить Милфорду в матушкином стиле: «Странное у вас понятие об отдыхе». Но не осмелился.

– Правильно, – одобрил Милфорд, словно прочитав мысли молодого человека.

– Мы переживали.

Начальник контрразведки рассмеялся. Получилось невесело.

– Со мной все в порядке. Мы с мэтром песенки поем. Народ веселим. На выпивку и еду хватает. А теперь извини, юный Тигверд. Надо работать.

Несколько аккордов, плач скрипки:

– Пашка! – раздался звонкий голос Таи, с легкостью перекрывший гул перехода и музыку. – Ну ты даешь! Песни слушаешь! Договорились же…

Гитара, жалобно застонав, смолкла. Милфорд перестал петь. И замер. Только руки судорожно сжали гриф. Скрипка тоже стихла, будто почувствовала.

Молодой маг реакции Милфорда не заметил. Он смотрел на Таю. Небесно-голубое платьице в цветочек. Пышная юбка, белые кеды, две косы, заплетенные до середины и ничем не перехваченные. Какая она… Красивая! Он ведь ее только на тренировках и видел раньше.

– Прости. – Пашка понял, что девушку надо уводить. И как можно скорее, пока она не поня…

– Ты… – прошептала девушка, не сводя взгляда с Милфорда. – Ты!

Милорд поднял голову. Глаза из-под нависших немытыми сосульками волос вспыхнули пронзительно-синим.

Они смотрели друг другу в глаза около минуты. Паше казалось, что еще чуть-чуть, и та сила, что рождалась между этими двумя, станет небезопасна для окружающих. Он попробовал сделать шаг вперед:

– Тай…

– Не подходи! Слышишь?! Не подходи ко мне!

И она бросилась бежать. Перед тем как выбежать наверх, девушка крикнула:

– Никогда тебя не прощу!

Парень бросился за ней.

– Тая!

Милфорд вскочил, передал гитару скрипачу. И остановился.

– Зачем… – прошептал он сам себе.

– Иди за ней. Не глупи! – строго прохрипел старик. – Жизнь коротка. И ты можешь не успеть ахнуть… Как всё…

Словно в ответ на его слова над головой раздался крик. Резкий визг тормозов.

Маг уже летел вперед, понимая, что опоздал.

– Что творится!

– Девочку схватили!

– Мотоциклисты! Прямо на ходу!

– Средь белого дня!

– А мальчик? Молодой человек-то живой хоть?!

Милфорд, протолкнувшись, обнаружил Пауля Тигверда лежащим на асфальте. Кровь тонкой струйкой текла из пробитого виска.

Легкий ветерок тихонько подлетел к приоткрытой створке окна, покачался на занавесках, шмыгнул в комнату, поиграл синими цветочками у кровати, где спали мужчина и женщина.

Длинные серебристые волосы мужчины, широкие плечи и шрам во всю спину, пышные формы обнаженной женщины с тяжелой косой цвета меда…

– Куда делось одеяло? – пробормотала она. – Я точно помню – оно было!

– Убежало? – улыбнулся мужчина, не просыпаясь.

– «И подушка, как лягушка, ускакала от меня!»

– И ей не спалось?

– Как я помню, там дело было в другом… А я замерзла!

– Так я тебя согрею…

– Рича-а-ард! Мы же хотели выспаться!

Ветерок отлетел подальше от этих двоих, тронул на прощание алый шелк платья, брошенного на спинку кресла, и улетел.

– Ника!

Женщина улыбалась, гладя мужское плечо.

– Рядом с тобой я чувствую себя ненасытным чудовищем, – пожаловался вдруг муж.

– Почему ж чудовищем? – тихонько рассмеялась Вероника. – Хорош. Эротичен. Брутален… И – весь мой!

Ричард усмехнулся.

– А еще танцует. В том числе – танго. Эх… Сама себе завидую, сама себя к тебе ревную.

– Танцы! До встречи с тобой я и не предполагал, что буду делать это добровольно, да еще и получать от этого удовольствие.