Лилит Сэйнткроу - Дело о железном змее

— Да, мэм. То есть, Ваше величество. С вашего позволения.

«О, как вежливо вести себя, когда нужно уйти от правителя?».

— Ментат. Мистер Клэр, — глаза Британии приоткрылись, и старое лицо проступило под юной внешностью Виктрис, от этой нелогичности дрожь пробежала по спине Клэра. Ее глаза были синими от века до века, искры, как звезды, плавали в глубинах, куда он не хотел заглядывать. А как было бы сжимать такое существо в руках?

Нет, он не завидовал консорту. Совсем.

— Да, Ваше величество?

— Убедитесь, что мисс Бэннон найдет вас и ваших товарищей. Мы хотим наградить вас, когда разберемся с неприятностями, — ее веки опустились, и Клэр услышал стук приближающихся шагов, крики и хруст стекла.

Что сказать в такой ситуации?

— Да. Кхм, спасибо, Ваше величество.

Зиг потянул его в одну сторону, а Валентинелли — в другую. Они выбрали курс, Клэр опустил голову и видел только свои туфли, которые тянулись по обломкам и пыли. Терпеть вязкий туман в голове было сложно, и его перегруженный разум решил, что пора удалиться от происходящего. Клэр сердечно согласился.

Последним он услышал бормотание Зига, согласное хмыканье Валентинелли.

— Только одну, — повторял баварец. — Слышишь, итальянец? Одну меху. Мы оттащим ее в мастерскую. Я накормлю тебя колбасой за помощь.

Глава сорок вторая

Самая логичная волшебница

Эмма спала два с половиной дня, не просыпаясь даже, когда Прилив насыщал ее силой. Она пришла в себя ясным утром четверга, весенний свет пронзал туман Лондиния, запах города даже радовал, проникая в ее гардеробную.

Слуги были чуть нервными, не привыкли видеть ее в таком ужасном состоянии. Потрепанной она бывала, но даже ее корсет пострадал, она кривилась при мысли, сколько плоти показала. Горячая ванна, помощь Изобель и Кэтрин, вопли Северины заставили ее снова почувствовать себя человеком. Горячий шоколад и круассаны не удовлетворяли, ведь зеркало сообщило ей, что она была тощей, хоть синяки почти сошли. Она вызвала мистера Финча, как только это было возможно, и попросила его за газетами. Они прибыли со свежими влажными чернилами, и Эмма спустилась к насыщенному завтраку.

Повар тоже по ней скучал.

В газетах писали, что эксперимент Измененного вышел из-под контроля. Это удовлетворило почти всех, а остальные поняли, что не стоит высказывать сомнения. Эмма облизывала пальцы от варенья и подумывала об еще одной тарелке сосисок, когда дверь распахнулась, и появился Микал.

Он был таким же от плаща до пылающих желтых глаз. За ним Эли шел, опустив темную голову. Они явно тренировались, от них пахло недавними упражнениями. Было приятно видеть, что Эли был в правильных туфлях, мистер Финч постарался.

Ее сердце дрогнуло за ребрами и платьем, вес кармана юбки стал вдвое больше. Она игнорировала ощущения, хотя от взгляда Микала румянец вины чуть не поднялся по ее горлу.

— Доброе утро, Щиты, — поприветствовала она их. — Если не завтракали, присоединяйтесь. Но предупреждаю, что, если встанете между мной и теми сосисками, я буду раздосадована, — она коснулась кармана юбки и с усилием убрала руку. — Микал. Какие новости?

— Из дворца пришла почта, ментат каждый день спрашивает о вашем здоровье. Он придет сегодня на чай. Валентинелли все еще ходит за ним, хоть ему и заплатили, — Микал наполнил тарелку и посмотрел на Эли. — Эли находит службу у вас потрясающей.

— Слишком страшно? — она старалась не звучать удивленно, но не смогла.

— Нет, мэм, — другой Щит смотрел на стол. Было приятно быть в обществе того, кто понимал голод волшебника после таких событий. — Это заметная перемена. Я горжусь быть здесь.

«Это хорошо».

— Если передумаешь, Щит, не бойся высказаться. Я не держу никого силой. Микал, насчет Людовико…

— Я дал ему пятьдесят гиней, Прима. Он заслужил это, убил мистера Трокмортона и опрокинул большую меха почти в одиночку. Хотите услышать об этом сейчас? Клэр давал мне сведения.

Она устроилась в кресле удобнее.

— Конечно. Эли, перед едой, прошу, принеси почту из дворца. Думаю, она в моей библиотеке…?

— Конечно, — он пропал мгновенно, тихо закрыв дверь.

Микал не смотрел на нее. Он сел на свое место, тарелка была перед ним.

Эмма ждала. Тишина затянулась. Комок в кармане давил все сильнее.

Он играл с вилкой, длинные и удивительно изящные пальцы гладили серебряные изгибы. Он не смотрел на Эмму.

«Ты не делаешь это проще».

— Спасибо.

— Не нужно…