Ольга Богатикова - Портниха [СИ]

Да… Такое впечатление, что с момента моего похищение прошло не несколько часов, а несколько дней.

— Я очень извиняюсь, — вклинился в разговор молчавший все это время Кир. — Долго вы еще собираетесь сидеть на корточках возле этого белобрысого? Может стоит побеседовать в более удобном месте?

После его слов мы, как по команде, встали в полный рост. Лутор и Рамиль тут же впились друг в друга жесткими взглядами.

— Вы ведь понимаете, что Алиру я вам не отдам? — спросил мой маг. — Никогда и ни при каких обстоятельствах.

— Алира Ланифи — член нашего анклава и должна жить на его территории, — невозмутимо ответил кейа. — Это закреплено официальным законом. Ваш поступок бессмысленен и смешон. Мы находимся в своем праве, господин Крег. Я мог бы силой вырвать эту женщину из ваших рук, но делать этого не буду, учитывая, что у порога моего поселка стоят четыре отряда вооруженных магов.

— Пять отрядов, — невозмутимо поправил Кир. — Террон все-таки прислал своих людей, отец.

— Тем более, — усмехнулся Рамиль. — Ткачи — мирные труженики и проливать кровь не станут. Однако повторю — на нашей стороне закон, и, если вы не отдадите нам пряху, сражаться мы будем в суде.

— Ваша решительность похвальна, господин Кезри, — хмыкнул Лутор. — Вы, конечно же, можете подать на меня иск, но смысла в этом не будет никакого. Алира Ланифи — моя жена, а значит принадлежит к роду, находящемуся под защитой короля.

— Ваш брак не консуммирован, — холодно возразил кейа. — То, что вы полчаса назад успели надеть на Лиру обручальное кольцо, ещё не делает его настоящим. Ваша предыдущая половая связь, уж извините, тут не считается.

— Ошибаетесь. В моей семье для признания семейного союза не обязательны ни сексуальные отношения, ни даже брачный обряд. Достаточно артефактов и согласия жениха и невесты. Алира, — обратился ко мне Лутор. — Я всей душой хочу, чтобы ты стала моей женой. Согласна ли ты взять меня в законные мужья?

В его глазах был целый океан самых разнообразных эмоций — от холодной решимости до щемящей нежности, а энерготкань буквально пылала малиновым и розовым цветами.

— Согласна, — серьезно ответила я.

И воздух взорвался голубоватыми искрами. Целый фонтан крупных энергонитей вырвался из наших колец и прямо на моих глазах крупными стежками вышил на наших полотнах замысловатый ментальный узор.

Рамиль громко вздохнул.

— Добро пожаловать в семью, мама, — с улыбкой сказал Кир.

— …страшно испугалась. До дрожи, мам. Так и подумала: ну вот и все, нет у меня больше мамочки.

— И бросилась на деда.

— Да, бросилась. А что? Это же он переправил тебя к тем ужасным людям. Кстати, они больше тебя не заберут?

— Не знаю, милая, — я нежно поцеловала дочку в затылок. — Пока нет, а там будет видно.

Из леса я все-таки вернулась домой. Правда, не к себе, а к Лутору в Тайгмор. Новоявленный муж настоял на том, чтобы время, пока решается моя судьба, я провела именно в его особняке.

— На самом деле это логично, когда жена живет в доме своего мужа, — сказал мне Крег. — Впрочем, если Тайгмор тебе не нравится, мы найдем себе другое жилье. Но чуть позже, после того, как закончится вся эта история.

История, к слову, после моего возвращения в город стала развиваться с невиданной скоростью. Так, старейшины, которых ничуть не смутило мое внезапное замужество, решили-таки действовать цивилизованными методами и подали на Лутора в суд.

Поступок этот был решительный и, как оказалось в последствии, достаточно глупый, потому как в ходе процесса всплыли некоторые детали жизни анклава, которые настроили судей против ткачей.

Какие конкретно это были детали Лутор (а участие в разбирательстве принимал именно он, взяв предварительно с меня клятву не покидать до конца «истории» пределов Тайгмора) не рассказывал, утверждая, что не хочет выливать на меня тонны вскрывшейся грязи. При этом муж упомянул, что иск старейшин заранее был проигрышным, потому как с момента подписания закона о неприкосновенности ткаческой общины прошла не одна сотня лет. За это время были благополучно приняты другие законы, которые предыдущему откровенно противоречили.

— Старейшины уже сами не рады, что ввязались в это дело, Лира, — сказал как-то Лутор, вернувшись с очередного заседания. — Знаешь, что самое забавное? О тебе речи больше не идет. Сейчас они стараются сохранить хотя бы свой прежний уклад и отстоять привычные льготы. Возможно, кое-какие послабления им все же оставят, однако, это будет хорошо если треть от того, что они имели прежде.