Нидейла Нэльте: Раб

Стёкла и наружные стены во всём домике взрыво-пуле-непробиваемые.

Гостиная — просторная, светлая, с мягким белым уголком, одну из стен занимает красивый встроенный шкаф, у другой два кресла с журнальным столиком, который, при желании, трансформируется в большой рабочий стол.

По легенде я была не слишком богатой, но аристократкой — точнее, потомком первых колонистов, здесь от этого всё пляшет. Поначалу задание казалось лёгким: всего-то войти в высший круг, пропуск куда давало моё "происхождение", и собрать как можно больше сведений о каждом. Мы знали о Корнеле, единственном мужчине среди верхушки — после смерти жены умудрился прибрать всё к рукам, пока растил доченьку на смену. Хватка у мужика, как я понимаю, железная, и он контролирует на Тарине огромнейший сегмент рынка, как производственного, так и рабовладельческого.

Заправляют всем на платене Три Главы — изначально от каждого из трёх первых кораблей, а как туда попадают сейчас, мне предстоит выяснить. Предполагаю, что путём интриг и различных комбинаций.

Собранные сведения я должна передавать через связных в контору, а заодно и сама пытаться составить схему местной структуры власти, чтобы понимать, где у них уязвимые места, куда можно надавить, куда — подсадить своих, и так далее, и тому подобное. Не слишком сложная, в сущности, работа, пока мне не прикажут раздобыть каких-нибудь секретных данных. Но сначала нужно понять, где их раздобывать, а также хоть раз встретиться с Троицей. К ним просто так не подступиться, по крайней мере, внешне.

Кроме того, у аристократов тут есть скрытое информационное пространство со своими сайтами, куда я тоже получу доступ. Наши пробиться в него со стороны не смогли.

Ну и дважды-трижды в неделю, по самочувствию, мне предстоит посещать реабилитационную группу, разыгрывать из себя жертву, постепенно приходящую в норму. Психологи долго меня инструктировали, надеюсь, справлюсь.

Антер

Иногда мысли циклятся лишь на одном. Чем можно воспользоваться, чтобы навсегда прекратить это. С утра Амира куда-то ушла, в кои то веки не взяв меня с собой, и появилось немного времени, но все средства давно уже пересмотрены и отвергнуты в качестве неудачных орудий самоубийства.

В такие моменты было странно, что раньше хотелось выжить любой ценой. Эти весы уже так надоели. Сначала готов на всё, чтобы не испытывать больше этой боли… А потом готов умереть от того, что пришлось делать…

Амира вернулась в сопровождении нового раба. Вот куда она ходила. А я бездарно потерял драгоценное время.

Кнат был хорош, откормлен и накачан — я бы даже сказал, перекачан, без препаратов тут не обошлось. Хоть бы она меня не заставила их пить, она же поведена на мужских телах. Но моё, кажется, ей и без того нравится. Нравилось.

Новый раб смотрел с лёгким презрением, чем сразу вызвал неприязнь. Мы все в одной упряжке, дурак, кроме как друг на друга — рассчитывать не на кого, да и друг на друга тоже не всегда, каждый за себя. Когда в голове болевой чип — не слишком за кого-то попереживаешь.

— Я вернулась, сладкий, — сообщила эта жирная корова, потрепав меня по щеке. Ненавижу. Кажется, я дёрнул головой. И откуда это упрямство берётся? Немного приходишь в себя, и всё внутри протестует против слепого повиновения. Плохой из меня раб. Жирные губы в толстом слое кровавой помады искривились:

— Что это ты дёргаешься? Забыл, как госпожу приветствовать?

— Забудешь тут, — буркнул. Убей ты меня уже, и дело с концом. Дурак, знаешь же, что так просто не будет…

В её глазах загорелся жадный огонь, мне и говорить не нужно. Скидываю одежду — Амира её портить не любит, потом ведь новую покупать придется. Беру кнут, подаю как положено, с колен. Не встаю, пока не прикажет как минимум дважды. Поднимаюсь, поворачиваюсь, берусь за вбитые для этого в потолок кольца на штырях, фиксирующих высоту. Закрываю глаза, закусываю губу.

Всего десять ударов, переживу. Теперь час лежать в подвале на голом каменном полу.

Тамалия

Мой первый выход в свет состоялся сразу же за сеансом реабилитации. На реабилитации собрались всего несколько девиц, у некоторых рабы или рабыни с собой, тихо сидели возле стеночки. На поясах у хозяек — пульты не совсем ясного предназначения…

Впрочем, атмосфера была спокойной, рабы вели себя тихо, девушки понимающе, меня представили, я рассказала свою легенду, сбиваясь, глотая воду, даже слезу пустила. Кажется, натурально. Сработало.

Познакомилась со Свеллой, мне её образ в конторе показывали, достаточно тихая девочка, с рабыней-телохранительницей. Рабыня вполне ухожена, но я всё равно знаю, что если глубже копнуть, здесь, на Тарине, такого накопать можно… Когда человек начинает ощущать неограниченную, бесконечную власть над другим, много разных черт на поверхность вылезает. И не всегда хороших.