Дж. Андрижески - Le Moulin

Он понятия не имел, что она может сказать.

Его боль усилилась в разы, когда Териан увидел, как она кивает прямо перед тем, как вновь раскрыть перед ним свой свет, окутывая его жаром и слабым ароматом цветов.

— Да, — сказала она, кивая и стараясь перевести дыхание. Слезы навернулись на эти поразительно синие глаза, и Нара улыбнулась ему. — Да, Фиг. Я поеду с тобой.

Затем те синие глаза ожесточились, заставив его снова затвердеть.

— И да, Фиг, — сказала Нара. — …Я буду сражаться.

Должно быть, он заснул.

Териан проснулся от ощущения мускулистых рук на себе — куда более крупных и менее приятных, чем руки Нары. Он проснулся, чувствуя на себе не одну пару рук, ощущая запах алкоголя и пота. Завитки злости ударили по его свету с отвращением и чем-то, напоминавшим триумф.

Он заморгал от слепящего потолочного освещения, пока его вытаскивали из закутанной в покрывала спальни в их чистую и недешёвую комнату. Он услышал, как Нара взвизгнула где-то справа от него, и внезапно он полностью проснулся.

Он позволил рукам привести его в стоячее положение, а его aleimi метнулся вокруг, оценивая ситуацию.

Люди. Четыре человека.

Вооружены.

Один из них, тот, что держал Териана за руку, стискивал в свободной руке какую-то дубинку. Двое стоявшие ближе к двери держали пистолеты. Четвёртый, который удерживал Нару на расстоянии нескольких ярдов, в свободной руке сжимал что-то металлическое вроде трубы.

Териан прочёл их, как только подтвердил их расу.

Слова заполнили его разум, чувства — импульсы и намерения.

Поначалу они происходили со всех сторон.

Они доносились скомкано, неразборчиво, искажённо от нескольких разумов, поскольку некоторые из нападавших были определённо пьянее других. Как минимум некоторые были злыми и искали драки. Некоторые хотели причинить ей боль.

Териан почувствовал в этом желание — желание оттрахать её и избить, и все это смешивалось с более обобщённой неприязнью к видящим. Вероятно, неприязнь адресовалась всем женщинам, и человеческим, и видящим.

Одно из этих сознаний выделялось резче остальных.

Лидер. Один из тех, что у двери.

Тот, что держал пистолет.

«Бл*дская п*зда со светящимися глазами. Наверное, надеется, что этот американский пи*арас вытащит её из страны вместе с собой. Если она думает, что может уехать отсюда без нашего ведома, её ждёт сюрприз. Нах*й ошейник. Лучше окончательно покалечить эту сучку…»

Другое гудение мыслей пробормотало чуть громче, временно заглушая его.

«Он здесь один? Разве тот мудак за стойкой регистрации не сказал, что он тут с другом?»

«Только посмотри на её сиськи. Интересно, даст ли нам Дюпре позабавиться с ней, когда мы доставим её обратно…»

«Христос всемогущий, — очередная мысль, эта весёлая. — Посмотрите на этого бедного ушлепка. Он не понимает, что произошло».

Кто бы из этих ранговых шлюх не подумал последние мысли, которые услышал Териан, все они определённо были пьяны. Териан в очередной раз быстро осмотрелся по сторонам, сопоставляя лица с сознаниями. Он увидел, как тот, кто подумал о Реви', щурится и осматривает освещённые части комнаты, как будто пытаясь решить, где Териан мог его спрятать.

Ни один из них не посмотрел на диване у темной стены.

Разум лидера зазвучал громче.

«Этому тупому ублюдку лучше бы знать, что он заплатит за этот перепих с ней… и за все разы, что она сосала его член. Плевать мне, что она ему пообещала. Плевать мне, пусть даже он сам Генерал-Бл*дь-Паттон, спаситель и командир Союзных Войск…»

Глаза Териана метнулись к их лидеру, чей разум работал лучше всего из группы.

Его свет видящего пробежался по мужчине, бегло оценивая его.

Крепко сложенный. Широкая лысина, окружённая темными волосами. Ещё больше темных волос на груди, руках, кистях и подбородке. Квадратная шея. Может, пять футов и восемь или девять дюймов.

Боец, да — но грубый, в манере «все средства хороши».

Он носил грязно-коричневый шарф, поношенные штаны на подтяжках, потрёпанное пальто. На лице у него красовалась борода, подстриженная несколько недель назад, но теперь её дополняла щетина, отросшая за несколько дней.

По сути, он выглядел как то, чем он и являлся — подонок, сутенёр и кусок дерьма, даже по меркам червяков.

И все же Териан находил его мысли в некотором роде успокаивающими.

Они не знали, кто он.

Они предполагали, что он человек.

Более того, они считали его американцем.