Дж Андрижески - Чёрное Рождество

Я смотрела на воду, не замечая, что кусаю губу. Я забыла, что Энджел тоже сидела рядом со мной. Мой разум находился в совершенно другом месте, пока я наблюдала, как пеликаны ныряют с пирса за рыбой.

Энджел напомнила мне об обеих вещах, когда заговорила.

— Он звонил мне, знаешь ли, — сказала она.

Её голос звучал осторожным, почти разведывающим почву. Я повернулась в ответ на потайной смысл, вложенный в эти слова, ещё полностью их не осознав.

— Кто? — спросила я.

Я знала, кого она имела в виду. Может, я просто не могла в это поверить.

Может, я не хотела верить.

Надо отдать должное Энджел, она не потрудилась ответить. Она лишь приподняла одну ухоженную бровь, поджимая полные губы. Её светло-карие глаза сканировали моё лицо, изучая выражение.

Я не привыкла видеть её такой красивой и отдохнувшей, как сейчас. Это в какой-то мере обезоруживало меня, заставляя её выглядеть более мягкой, может, даже более открытой. Энджел была детективом отдела убийств. Большинство времени она была без макияжа, длинные черные волосы убраны в хвост, верхняя часть туловища скрывалась под темно-синей курткой Департамента Полиции Сан-Франциско. На ногах она обычно носила потрёпанные ботинки.

Сегодня она надела тонкую блузку цвета индиго, которая показывала все её изгибы, чёрную юбку-карандаш, золотые браслеты и серёжки, туфли на каблуках. Она выглядела так, будто потом собирается на свидание. Присмотревшись к ней, к её идеальному макияжу и темно-сливовой губной помаде, я поймала себя на мысли, что так и есть. У неё свидание.

— Ты опять встречаешься с Энтони? — спросила я.

Энджел закатила глаза.

— Хорошая попытка смены темы, док.

— С какого перепугу Блэк звонил тебе?

Энджел пожала плечами, одной рукой играя с чашкой кофе.

— Он сказал, что ты не захочешь с ним разговаривать, — она подняла голову, и её глаза смотрели пронзительным взглядом копа. — Он сказал, что беспокоится о тебе.

Я вернулась к покусыванию губы.

— Что там случилось, Мири? — спросила она. — Где Блэк?

Поставив свою чашку кофе на блюдечко, я опять выглянула из окна ресторана. Я смотрела, как пеликаны кружат в угасающем свете бухты Сан-Франциско.

— Я не знаю, — соврала я.

Прошло всего несколько дней после нашего возвращения в Сан-Франциско, когда он уехал.

Он не говорил мне до того дня. Серьёзно… он не говорил мне, пока не осталось несколько часов до полёта. Международный перелёт. А значит, ему нужно было покидать свою квартиру на Калифорния-стрит через несколько минут. Квартиру, которую мы делили с возвращения из Бангкока всего несколько дней назад.

Он собрал сумку. Он много смотрел на часы.

Он избегал смотреть на меня.

Думаю, по большей части я была сбита с толку.

Блэк почти не отходил от меня с тех пор, как мы вернулись из Бангкока. Он не хотел, чтобы я выходила из здания без него, и он сократил мои рабочие часы до абсолютного минимума, пока проверял весь свой персонал. Он сказал, что все равно проделывает такие вещи время от времени, в связи со спецификой работы и тем фактом, что его фирма частных расследований и охраны все ещё берет правительственные контракты… но я подозревала, что выбор времени проверки имел отношение к Бангкоку.

Затем, с бухты-барахты он говорит, что уезжает.

Что он хочет, чтобы я осталась.

Здесь, в Сан-Франциско. Без него.

— Мири, — сказал Блэк, когда ему написал ассистент, сообщая, что внизу его уже ждёт машина. — Мири, я вернусь так быстро, как только смогу. Клянусь богами, я так и сделаю.

Я лишь тупо кивнула.

В тот момент я не была уверена, что я чувствую.

Люди отправляются в поездки. Они все время отправляются в поездки. Бизнес-поездки. Визиты к семье, друзьям. Отпуска.

В чем же проблема?

Полагаю, я действительно не понимала.

Полагаю, мой мозг отключился.

И пока я не увидела, как за ним закрывается дверь, этого не произошло. Тогда в моей груди сжался кулак. Я осознала, что стою в его гостиной, неспособная дышать.

Я не могла дышать.

Ник был менее деликатным, чем Энджел.

Наоко «Ник» Танака, ещё один детектив отдела убийств, с которым я встретилась во время командировки на Ближний Восток и которого знала больше десяти лет — всегда был менее деликатным, чем Энджел.

— Бл*дь, что с тобой случилось, Мири? — спросил он.

Мы находились в клубе боевых искусств.

Его тёмные глаза прошлись по мне, критический взгляд копа сканировал детали, отмечая каждую. Вероятно, вешая на них маленькие ярлычки, выявляя их значение, выстраивая картину кирпичик за кирпичиком, как он оценивал место преступления.