Чертова Кукла - Зеркало моей души [СИ]

— Ты скоро? — на пороге появился Илья, сверкая белозубой улыбкой и подходя ближе. Я залюбовалась в зеркало на то, как мы выглядели вместе, и подмигнула ему:

— Круче нас только Бэкхемы? — а он рассмеялся:

— «Когда мы вместе, никто не круче». Давай застегну.

Я откинула волосы, заплетенные в свободную косу, и наклонила голову, ощущая, как горячие пальцы касаются моей кожи. Сердце учащенно забилось, словно за эти полгода так и не смогло привыкнуть к тому, что мы вместе.

Конечно, тогда зимой наша встреча закончилась по-дурацки, и я весь вечер ругала себя за куриные мозги, пока следом за мной не приехал Илья с букетом цветов.

— Я растерялся, увидев тебя возле своего дома, — признался он честно. — И пришел исправляться. Пойдем в кино? «Бонда», конечно, уже не крутят, но мы найдем что-нибудь интереснее.

Разве могла я отказаться от такого предложения?

Фильм мы так и не досмотрели — Илья увел меня с середины сеанса, привез к себе домой… А дальше я осталась там, не отпуская его открывать дверь звонившим и выключая все телефоны. Наверное, жизнь сама подкидывала мне второй шанс на счастье, и на этот раз я собиралась использовать его по полной.

— Вы идете? — отец просунул голову в дверной проем и поторопил нас, хмуря брови, но я знала, что делал он это не всерьез. Илья нравился ему, и я искренне радовалась этому факту.

— Мы тебя ждем, — Сазонов поцеловал меня в макушку и ушел следом за папой, а я, улыбаясь, стала застегивать сережки, почти не глядя в зеркало.

Легкое движение заставило вздрогнуть, и я уронила застежку, наблюдая за тем, как слегка мутнеет прозрачная гладь.

— Нет, нет, — зашептала в ужасе, замечая проявляющуюся фигуру в темной одежде, но это оказалась не Рада. На меня смотрел Илья, красивый, здоровый, с ухмылкой на пухлых губах.

— Бахталэс, — произнес он, и я подскочила к зеркалу, не веря своим глазам.

— Илья! Ты живой! — я коснулась стекла, и он повторил мое движение.

— Да. Со мной все в порядке. С тобой, как вижу, тоже, — я кивнула, не в силах произнести хоть что-то внятное.

— Как у тебя получилось? Ты не сжег тетради?

— Сжег, — спокойно ответил он и хмыкнул, — но пару листочков из них выпало, — Сазонов достал из кармана джинс смятые страницы, исписанные Радкиным подчерком. — Хотел убедиться, что ты счастлива, и все это было не зря.

— Я счастлива, — честно призналась ему. — А ты?

— И я, — улыбнулся он в ответ. — Тогда я пошел. Прощай.

— Постой!

Но Илья покачал головой, не давая мне договорить, и отправляя воздушный поцелуй кончиками пальцев. Изображение начало мутнеть, я пыталась пальцами коснуться его ладони, однако стекло снова стало холодным. Подняв непослушными руками с пола застежку, я смогла, наконец, застегнуть украшение и, бросив последний взгляд на зеркало, вышла во двор.

Тысяча крутившихся на языке вопросов так и осталось без ответа, но в одном я теперь уверена: Илья в Отражении жив и здоров, и с ним все хорошо. А это значило, что я, наконец, была абсолютно счастлива, зная, что тогда из тысячи решений выбрала самое правильное. В этом мире меня ждал отец и человек, без которого я не могла представить своей жизни, и за это счастье я заплатила сполна.

Я села рядом с Сазоновым и коснулась губами его щеки.

— Люблю тебя, Рада, — сказал он тихо, и я ответила ему:

— Люблю, — и засмеялась, попадая в родные объятия.