Чертова Кукла - Зеркало моей души [СИ]

Я подавила рвущееся желание броситься к зеркалу и заколотить по нему кулаками, вызывая эту дрянь на ответ.

Снова пикнул телефон, и я судорожно вцепилась в него, надеясь, что отец передумал. Мне нужно с ним увидеться и рассказать всю правду. Да, он не желает видеть Раду, но я — не она, я другой человек, и папа поймет это, обязательно.

Открыв сообщение, я непонимающее нахмурилась «Верни деньги, сука, иначе жить тебе до вечера».

— Какого?..

Договорить я не успела; послышался звон оконного стекла, и в квартиру влетел огромный камень, осыпая меня острым градом осколков. Я наклонилась, пряча голову рукой, не в силах даже закричать. Каждая минута, проведенная в Отражении, стоила мне миллиона умирающих нейронов, и сложно было представить, что ждет впереди, какой очередной сюрприз приготовила моя двойняшка. Еще страшнее было оттого, что сообщение, отправленное Раде, написал Дима.

… Долгое пребывание в квартире страшило. Я спрятала на всякий случай зеркало, боясь, что в следующий раз его могут разбить и мне придется коротать здесь свою, судя по обстоятельствам, недолгую жизнь. Запихнула вещи первой необходимости в сумку, переоделась в джинсы, натянула теплый свитер, ботинки, спортивную куртку, волосы спрятала под шапкой.

Прекрасно понимая, что каждый встреченный прохожий может оказаться врагом, надвинула пониже капюшон и отправилась к человеку, который стал моей последней надеждой.

В дневном свете вспомнить по памяти дом Ильи оказалось довольно просто. Был ли он сейчас у себя? Я готовилась к долгому ожиданию где-нибудь подальше от прохожих и машин, но удача впервые за день повернулась ко мне лицом: стоило нажать на звонок, как он почти сразу распахнул дверь, вытирая масло с рук мягкой тряпкой.

— Привет, — сказала тихо. Сазонов привалился плечом к косяку, словно подталкивая продолжить разговор, а я не знала с чего начать. Нервно теребила ручку сумки и не могла оторваться от его карих глаз, а язык словно онемел. Илья не торопил, но и помогать не собирался. Лицо серьезное, хмурое. На щеке темная полоса — след от сегодняшней работы, и мне хочется коснуться, стереть его.

— У меня мало времени. Если сказать нечего, не буду тебя задерживать, — он начинает закрывать дверь, и только после этого я словно отмираю, хватая мужчину за руку.

— Пусти, — шепчу, ощущая как еще чуть-чуть, и голос сорвется. — Я объясню все. Только не здесь.

Илья молча пропускает меня внутрь гаража. Знакомый «БМВ» с поднятым капотом, рядом инструменты. Он вытирает руки, а я не свожу глаз с его спины, вспоминая, что делала тут неделю назад. Кажется, с этого момента прошла целая вечность.

Мы поднимаемся наверх, в руках дурацкая сумка, которую я не знаю, куда приткнуть. Илья забирает ее, устраивая возле дивана, а я подбираю слова, чтобы начать рассказ, но как назло, ничего не выходит.

Он достает из шкафа чай, и я успеваю увидеть нарисованные на нем вишни. Сердце сжимается, и я, наконец, начинаю рассказывать.

Сначала речь льется бессвязно, но чем дольше говорю, тем больше успокаиваюсь. На его лице — неверие, другой реакции сложно ожидать. Когда я заканчиваю, Илья сидит на барном стуле, подперев кулаком лицо. Все это время я стараюсь избегать прямого взгляда, сосредоточившись на его руках, но и они отвлекают. Кожа еще помнит горячие прикосновения, и я кляну себя за то, что думаю совсем не о спасении собственной шкуры.

— Я должен поверить в эту историю?

— Не должен, — мы смотрим друг на друга, а в голове — туман. Как бы не завело наваждение за пределы разумного. — Но мне больше не к кому идти.

Илья встает, обходит комнату. Я вижу, как напряжены его мышцы, и боюсь думать о том, что у него в голове. А сама бы я смогла поверить? Не вызвала бы санитаров, приди ко мне с такими речами? Не знаю, не знаю.

— Что ты хочешь от меня?

— Мне нужно найти бабушкину тетрадь. Это последний шанс выбраться отсюда.

— Ты знаешь, где ее искать?

— Примерно догадываюсь, — на самом деле, это единственный возможный вариант. — Мне нужно забраться в дом к отцу.

— Забраться? — Илья вскинул бровь, а я со вздохом рассказала о звонке папе.

— Если не получится вернуться, что ты будешь делать?

— Пожалуйста, не задавай вопросы, ответов на которых нет.

— Я тебя понял.

Снова молчание наполняет комнату, Илья выходит из нее, а я смотрю на свое отражение в зеркале. Кажется, как будто оно усмехается надо мной, и я торопливо отхожу в сторону, хватая книгу со стола. «Сто лет одиночества», — читаю название и удивляюсь. Знаю ли я этого человека? Знаю ли я хоть кого-нибудь настолько, чтобы быть уверенной в нем?