Оксана Головина - Всем сказкам вопреки [18+]

— Что ты там творила, скажи на милость?! — зазвенел голос ведьмы.

— Я хотела заживить царапину, и всё, — пояснила Лиза, рискуя глянуть на стоявшую рядом женщину.

— Как можно быть настолько глупой, чтоб спутать заклинание заживления, с оживлением? — продолжала отчитывать Дарина.

Почему она такая невезучая? Лиза велела себе сдержаться и не повысить голос в ответ. Нет, нужно выбираться из этого кабинета и как можно скорее.

— Я не ожидала, что может выйти что-то подобное, — глухо попыталась оправдаться девушка.

— Я вынуждена буду говорить с Серафимой, — сухо заявила Дарина.

— Нет-нет! Пожалуйста, ей совсем незачем расстраиваться, — встрепенулась Лиза.

Проклятье на её голову! Что же делать? Дарина, ничуть не смягчаясь, продолжила:

— Дай мне свою книгу, — она протянула к студентке руку, поворачивая её ладонью вверх.

— К ней нельзя никому прикасаться, — возмутилась Нери.

— Дай её сюда! — повторила помощница ректора по слогам, и её глаза потемнели.

Лиза поджала губы и принялась искать в сумке книгу. Затем она нехотя вложила в протянутую руку свои записи. Дарина бережно пролистала страницы, хоть и пребывая в ярости, но уважая чужой труд. Помощница отыскала страницу с неудавшимся заклинанием, и на её лице застыло неподдельное удивление. Она повернулась к студентке, и пальцем с аккуратным ногтем, ткнула на один из знаков.

— Если добавить его к заклинанию оживления, то есть большая вероятность, что оно ослабится, и подействует как заживление, — пояснила Лиза, заглядывая в собственные записи, — если использовать «Гайн» в заклинании, раны заживут почти мгновенно.

— Знак «Гайн» ослабляет действие чужого заклинания, не позволяя врагу исцелить свои раны. В любом другом случае, он действует с одинаковой силой, и действие у него всегда — одно! — строго пояснила Дарина.

— Но…

— Ты должна запомнить раз и навсегда, что запрещено читать и использовать эти знаки. Твоя неопытность могла стоить людям жизни. Не говоря уже о том, что было бы, заметь это смертные! — возмутилась помощница.

— Я поняла, — Лиза помрачнела под взглядом женщины.

— «Катальма» — боевые знаки, древние, ими нельзя пользоваться просто так. Времена открытой охоты на ведьм давно окончены, — голос Дарины дрогнул при последних словах, будто она и сама в это не верила, — по крайней мере, не ведётся открытых безнаказанных действий. Эти знаки стали историей.

Лиза не нашлась, что ответить, только нервно стискивала лямку своей сумки.

— Откуда ты их узнала? — внезапно поинтересовалась помощница.

Теперь девушка встрепенулась, не ожидая подобного вопроса. Пора бежать…

— Услышала их случайно, — проговорила Лиза первое, что пришло на ум.

Дарина только собралась расспросить студентку как следует, но двери кабинета открылись, и вошёл Роман Викторович. Мужчина с удивлением глянул на гостей. Ведьма поджала губы. Ректор вернулся совсем не вовремя.

— Здравствуйте, — Лиза постаралась не выдать своего облегчения при виде Нифёдова.

При начальнике ведьма не станет её подобным образом допрашивать, значит — это отличный шанс выбраться на свободу.

— Здравствуйте, — улыбнулся Роман Викторович, расстёгивая пиджак безупречного костюма, — Дарина, почему шумишь?

— Некоторые студенты, — помощница сверкнула взглядом на девушку, прекрасно понимая, что их разговор теперь окончен, — повадились разрисовывать крыльцо, дабы придать ему более «живой» вид!

— Х-м, это не очень хорошо, правда? — ректор опустился в своё кресло, — но, Елизавета Николаевна больше не будет, верно?

Мужчина поглядел на студентку привычным внимательным взглядом.

— Совершенно верно, Роман Викторович. Это больше не повторится… — Лиза ловко проскользнула мимо возмущённой ведьмы и быстро покинула кабинет.

Она сбежала по ступенькам и не останавливалась, пока не оказалась во дворе. Как же могла так попасться? Словно некто специально подтрунивал над нею, создавая всё более нелепые ситуации. Силу Лиза чувствовала лет с десяти, тогда Серафима и стала поучать её, объясняя, чем это грозило внучке и какие перспективы открывало. Полностью же дар проснулся в юной ведьме год назад, едва исполнилось восемнадцать.

Стоило бы порадоваться, но при смертных родителях и её окружении — это превращалось в ежедневное испытание. Необходимо тратить ещё больше времени на контроль и обучение, иначе быть беде. Прощайте спокойные ночи… Теперь же оставалось только гадать, расскажет помощница ректора о неудаче бабушке или смолчит.