Kapkan - Запах Вереска [СИ]

— … но для тебя у меня будет небольшой подарок, — словно издалека до вампира долетели слова Понтифика.

Он непонимающе уставился на старика и в следующую минуту крупно вздрогнул, когда услышал знакомые тихие стоны. Двери зала открылись, и двое одетых в черное охранников втащили окровавленное и изломанное тело. Бросив на каменные плиты в центре зала, они приковали цепи к массивным кольцам и тихо вышли. А Валентин почувствовал, как все внутри рвется на части от невыносимой боли и отчаянья. Его душа… Его Питер.

Худое тело с многочисленными ранами и синяками на нежной коже. Кривые сломанные пальцы, вывихнутая рука и изорванная грязная одежда. Волосы, седые на висках, спутанные, грязные. Под глазами черные круги, разбитые в кровь губы и черные взбухшие вены. Он метался в бреду, и от него несло запахом смерти так сильно, что Валентин задыхался. Он взревел раненным зверем и кинулся к нему. Но цепи засветились ярче и, обжигая невыносимой болью, удержали на месте.

— Что ты с ним сделал, тварь?! — заорал доведенный вампир.

— О, ничего, — коротко улыбнулся старик, с интересом рассматривая стремительно чернеющую кожу и абсолютно белые глаза хрипящего парня, — наш молодой, но весьма талантливый генетик не перестает радовать своими работами. Весьма талантливый молодой человек. Его новая сыворотка оказалась исключительной вещью. Даже Амикусу не приходило в голову такая блестящая мысль. Немного крови ваших Пожирателей и смесь нескольких химических элементов дала такую интересную реакцию. Чистейший яд, только, увы, он еще на испытательной стадии. По-моему, уже работает, а что скажешь ты?

— Убью! — взревел вампир и забился в своих путах.

— Бесполезно, — покачал головой старик и произнес, — это только начало. Мы уничтожим всех вас. Мы не будем так глупы, чтобы оставить семена, чтобы те дали ростки. Мы испепелим вас светом Бож….

Прогремевшая серия взрывов не имела ничего общего с Божьим светом. Последовавшая автоматная очередь и крики на улице только укрепили эту идею. Потом начался ад. Только Валентин не видел и не слышал ничего. Он рвался из своих пут и, не переставая, звал Питера. Он клял, умолял и обещал все на свете, только бы он пришел в себя. Но Питер умирал. Он извивался на каменных плитах и хрипел от боли. Из глаз его текла черная кровь, а с губ рвались уже не крики, а хрипы. Он, широко распахнув невидящие глаза, смотрел перед собой.

А между тем, Понтифик кричал в бешенстве и отдавал все новые приказы, которые некому было исполнять. Все его люди резали друг друга. А старик смотрел, и от увиденного волосы вставали дыбом. Он отшатнулся от кованых перил балкона и кинулся к дверям, но те даже на миллиметр не двинулись с места.

— Какая драма, — раздался во всем этом шуме и крике совершенно спокойный голос, — последний день Помпеи даже рядом не стоял. Серьезно!

Валентин медленно повернул голову и застыл, чувствуя, как по хребту ползет необъяснимый ужас. И, судя по всхлипу и бледному лицу старика, тот тоже оценил нечеловеческие голубые глаза и убийственный оскал существа, сидящего на столе. Положив ногу на ногу и покачивая кованым ботфортом.

— Что, не ждали? — насмешливо протянуло существо, — а мы приперлись. Сюрприиииииз!

— Кто ты? — прохрипел Понтифик.

Проклятый Небесный за секунду сорвался с места и, оказавшись прямо перед отшатнувшимся стариком, прошипел в лицо.

— Твой самый худший кошмар, детка!

Глава католической церкви попытался сползти в обморок, но ему этого не дали сделать и, подняв за шкирку, отшвырнули в другой конец зала. Валентин, не веря собственным глазам, смотрел на Алана Салливана и лихорадочно соображал. Значит, Мечники проиграли. Салливан обуздал «Искру». Но если он был здесь, то и Валгири тоже. И пока вампир еще больше задергался в своих оковах, Дагура загнал в угол Понтифика и начал воспитательную работу. И, судя по всему, внушал он со всей страстью. Поминутно ловя норовившего упасть в оборок ярого адепта веры. Адепт вскоре начал собирать своей гнусной мордой все углы, косяки и поверхности разом. Захлебываться собственной кровью и кричать от боли под железными когтями.

— Смотри, смотри на этот очаровательный мир, — насмешливо шептал он на ухо всхлипывающего от боли и страха старика, — ты так хотел спасти его, хотел изменить. И мне так нравится твоя идея. Посмотри, как хороша она оказалась. Тебе нравится? Я переделаю весь мир в это.

— Тебя остановят! Бог не позволит тебе поработить свет, Дьявол! — просипел понтифик, пытаясь зажмуриться и не смотреть на гибнущую Вену.