Ольга Гусейнова - Любовь к красному

Больно и грустно было слушать об этом.

— Эвелина Андреевна, что вы будете делать с домом? — неожиданно спросил Хиз.

— Не знаю, — расстроилась я. — Продам, если представится возможность. Я даже войти туда никогда не смогу, чтобы вещи забрать.

— У тебя есть наш дом, надеюсь, другого тебе не понадобится?! — не без напора поинтересовался Доминик, поймав мой взгляд.

— С продажей я могу помочь, — взял инициативу Хиз. — У меня хороший знакомый есть, недвижимостью занимается. Я не поверил, когда он ко мне обратился вчера. Как-то пронюхал и недолго думая предложил двойную цену. Если хозяйка решит продать, конечно.

— За этот дом? — вытаращилась Ясмина.

— В котором убили человека? — просипела я.

Лайл печально усмехнулся:

— К сожалению, больных на голову людей достаточно. И тех, кто любит щекотать себе нервы, живя в подобных домах с нехорошей историей, тоже хватает.

— В конце концов, вы туда много вложили, и обстановка чего-то стоит, — размышлял Хиз.

Мы с подругой переглянулись, посмотрели на каждого мужчину за столом, но они молча и грустно улыбались. И я решилась:

— Продавайте, я согласна.

Доминик облегченно вздохнул.

— Вы когда на службу выходите? — спросил Лайл у Доминика. — Завтра рано вставать?

Дариан неопределенно хмыкнул и опередил друга:

— Его завтра на комиссию вызывают. Так что, скорее всего, мы оба будем с завтрашнего дня искать новую работу…

Если бы можно было, Доминик убил бы взглядом своего напарника.

— Почему? — тихо спросила я. — Неужели обоих?

Ник вздохнул, видимо, подбирая удобоваримый ответ, но вновь вмешался «проказник»:

— Во-первых, он так торопился вернуться к тебе из командировки, что, не отметившись в управлении, сразу поехал домой. А там… то, что случилось. Первое нарушение и дисциплинарное взыскание, но это ему уже задним числом впихнули в дело. Главная причина: он без согласования использовал дорогой артефакт фактически в личных целях и передал тебе. То есть мало того что участвовал в операции без прикрытия, рисковал собой как боевой единицей, в которую вложено немало средств. Так еще и без Стража… на себе. В общем, сплошные вероятные убытки, а цель, в их понимании, не оправдывала средства.

— Мать моя женщина, почему я не шелон? — опечалился Хиз. — И боевая охраняемая единица, и артефакт, и прикрытие — ну все для тебя. А тут… все самому, да своими ножками и ручками. А про прикрытие только в кино посмотреть…

Его нарочитое ворчание позабавило всю компанию.

Тавита совершено серьезно объявил:

— Если вас все-таки уволят, жду у себя. Возьму не раздумывая.

— А почему обоих-то? — любопытствовала Ясмина.

Рядом с ней возник Шнурок, отчего она непроизвольно вздрогнула, и наставительно произнес:

— Я твоей подружке уже говорил, что шелонов обычно готовят парами. Они никому не доверяют, поэтому боевые единицы берсерков очень сплоченные и слаженные — чаще всего двойки или тройки. Ресс и Шалун из таких. Если уволят одного, второй надолго выйдет из рабочего режима, пока не сможет доверять кому-то.

Я совсем расстроилась:

— Простите, что так вышло. И теперь…

Доминик потянулся, прижал меня к себе и строго произнес:

— Если уволят, будет возможность найти более высокооплачиваемую работу.

Шалун вновь хмыкнул и с улыбкой кивнул:

— В этом Ник прав. Частные компании за наши услуги готовы платить гораздо больше, чем правительство. Если нас уволят, Ник, наконец, прекратит доставать меня идеями: как зарабатывать больше своей жены…

— Жены? — выдохнули все синхронно.

— Знаешь, Дариан, я тебе твой язык…

— Дамы, господа, мне завтра на работу, вероятно, в последний раз. Пойду высплюсь, чтобы прочувствовать торжественный момент. — Дариан быстро встал. — Встретимся еще, я уверен.

И был таков. Вслед за ним с улыбками потянулись и остальные. Я расстроилась, когда Арджан забрал Ясмину вместе с чемоданом.

Мы вместе с Ником убрали посуду, как-то совершенно по-семейному помыли ее и расставили по местам. Затем, как супруги с многолетним стажем, молча улеглись в общую постель. Сегодня был очень трудный, печальный день, не хотелось ничего, кроме тепла родного любимого человека.

Я потянулась на облюбованное местечко, обвила руками и ногами большого горячего Доминика и быстро уснула. Обо всем можно будет поговорить завтра.

Безбрежный изумрудный океан простирался, куда только хватало взгляда. По голубому небу бежали белоснежные пушистые облака. И солнце, рыжее солнце царило повсюду, отражаясь от воды и пуская «зайчиков» в глаза. Даже большие круглые очки на пол-лица не спасали.