Властелина Богатова - Украденное сердце [СИ]

Ветрия вытянулась, переглянулась с Зариславой. Весть страшная. Жили они далеко, да наслышаны об угрозе лихой. Выходит, если Горислава не станет, то тяжко будет народам жить. А если и наследник недужит, так это беда грозит всем людям, кои живут под крылом его. Выходит, и ялыньским беда грозит?

— Об этом я не слыхивала, не ведаю… — промолвила волхва, обращаясь к гостье. — Чем же так князь перед Богами провинился, что они разгневались на него? Отец при смерти, сын недужит. Никак Лихо 1 1 Лихо — в мифологии славян воплощение недоли и горя. в княжестве поселился? Али проклятие?

— Как появилась Вагнара, Данияр стал отказываться от меня… — с отчаянием заключила Радмила, твердя всё о своём, не понимая, о чём спрашивает её Ветрия. — А ведь наш союз только укрепил бы княжества…

На лице волхвы впервые за всю недолгую беседу появилось удивление, что для Зариславы было в диковину.

— Вот как… — выдохнула она, отдавая назад обручье. — Одно могу сказать, коли женщина-чужачка рядом с суженым твоим, стало быть, голуба, похоже на колдовство сие деяние. Оморочили любого твоего, и девка эта сильная, правда, о силе своей не знает.

Остерегаться тебе надобно не её, а того, кто за ней стоит.

— Конечно! Я о том и говорю! Она это всё! — воскликнула Радмила так, что Зарислава вздрогнула. — Путь проделала большой ради него, — вскинула она подбородок, но быстро опомнилась, успокоилась: поди да погонит хозяйка гостью спесивую за порог. — Матушка-волхва, помоги. Выручи. Богами прошу. Матерью Сва 2 2 Матерь-Сва-Слава — прародительница всех славян. заклинаю. Только на тебя надежда, в нашем-то княжестве и нет кудесниц умелых. Одарю златом и серебром, сколько пожелаешь, спаси только суженого моего.

Зарислава мельком глянула на Ветрию, помешала ложкой деревянной отвар.

«Как молит… видно и правда любит, коли в такую даль поехала, сдюжила, не побоялась степняков этих».

— Не нужно мне твоё злато, княжна, — решила волхва. — Коли совесть есть, то о плате более не помышляй.

Радмила вновь поглядела на притихшую помощницу. Зарислава же, подцепив рушником чугунок с огня, поставила на стол, ловко слила отвар в плошку, но тут пальцы соскользнули, и обжигающий вар пролился на руку. Травница вскрикнула, отдёрнула руку, прижала пальцы к губам, силясь унять жгучую боль.

— Дочка, да как же ты так? — всплеснула руками Ветрия. — А ну-ка, дай-ка, — волхва взяла руку её, погладила, зашептала слова.

Боль тут же утихла, а проступившая было краснота начала спадать.

Зарислава виновато поглядела на матушку, но та и не рассердилась нисколько, наоборот, растревожилась. Ветрия всегда заботилась о ней так, как будто та ей родная, и, хотя Зариславе уже двадцать четвёртая весна близилась, а до сих пор волхва нянчилась с ней, как с деткой малой. Своих детей у неё не было: не положено жрице, начертано Богами народу служить и земле славянской.

Мать свою настоящую Зарислава не ведала. Волхва забрала её трёхлетнюю из семьи земледельцев. Говорила, что отроков у них и так много было — восемь ртов своих и чужих без счёту. Волхва забрела к ним случайно, на ночлег. За кров она заговорила избу от злых людей и огня, извела хвори у малых детушек, а между делом заприметила златовласую девчушку. И так ей она приглянулась, что и забрала дитя к себе. На то время у будущей травницы и имени-то не было, волхва сразу, как увидела, нарекла её Зариславой.

Громкий кашель заставил повернуться к позабытой гостье.

— Матушка-волхва, так что? Поможешь? — растерянно хлопнула светлыми с рыжиной ресницами Доловская княжна.

Ветрия не спешила выдавать своего решения, задумчиво глядела на пришлую. И Зарислава чувствовала, что коробило что-то душу матушки.

— Тянуть нельзя никак. Прошу, помоги, не к кому мне более обращаться, да каких Богов молить, не знаю.

— Мать-Славунью моли за судьбу суженого своего, и за свою тоже, — отозвалась волхва. — Подсоблю. Но мне поразмыслить надобно. Ступай, на дворе обожди.

Радмила перечить не посмела, кивнула:

— Хорошо, как скажешь, матушка.

Опустив смиренно глаза, скрывая радость, Радмила поднялась с лавки и пошла неспешно к выходу, плавно и величаво так, что Зарислава зачаровалась походкой её. Не то, что девки местные, юркие, бойкие, хозяйственные. Те ходят так плавно лишь иногда, когда коромысло с водой носят с реки или же хороводы водят, там уж не поспешишь.

Как только она покинула порог, Ветрия повернулась к Зариславе.