Дж. Андрижески - Меч

Может, я даже с самого начала знала, кто он такой. Может, я не хотела знать, поэтому избегала всех намёков и подсказок, знаков и шепотков, указывавших мне в сторону правды. Может, я надеялась, что мы оба сумеем сбежать от этого.

А может, я просто знала, что от этого не будет никакой разницы.

Может, я знала и всё равно хотела его.

Вспышки записывающих устройств, направленных на моё лицо и тело, так и полыхали, когда я вошла в фойе роскошного отеля в Нью-Дели, окружённая видящими из Адипана. Я шла так прямо, как только могла в длинном платье и на высоких каблуках, осознавая окружавших нас представителей человеческой прессы, а также пристальное внимание к моему лицу и телу.

Я умудрялась сохранять улыбку на лице, но мои пальцы стискивали руку Вэша так, словно это спасательный круг.

Насколько я могла сказать, древний видящий, шедший бок о бок со мной, был намного более расслабленным. Его улыбка по сравнению с моей была тёплой и искренней, его свет, казалось, ничуть не смущали линзы камер и потные человеческие лица, окружавшие нас со всех сторон. Сияя ослепительной улыбкой так, словно он находился на вечеринке, Вэш помахал некоторым репортёрам, лично поздоровался с ними, сжимал руки и ладони, похлопывал по пальцам и даже по головам.

Они тупо смотрели на него, затем улыбались словно вопреки собственному желанию — именно такой эффект Вэш оказывал на людей. Некоторые даже сжали его руку в ответ, поздоровались, а их улыбки сделались искренними и широкими.

Глядя, какой эффект он на них производит, я поблагодарила свои счастливые звезды за то, что сумела уговорить Балидора, и он разрешил мне взять с собой пожилого видящего.

Представители не только индийской прессы таращились на нас и оживлённо говорили в микрофоны, пока мы проходили мимо. На самом деле, большинство эмблем, которые я видела на камерах и микрофонах, принадлежали западным новостным каналам, преимущественно из Европы и Соединённых Штатов, хотя, кажется, присутствовали несколько из Китая и Южной Америки — судя по языкам, на которых говорили репортёры. Я также услышала как минимум одного репортёра из Японии.

В любом случае, новости о моем прибытии определённо распространились.

Реальность моего новоприобретённого статуса в человеческом мире ощущалась как удар кулаком по лицу.

Пока я шла по коридору, новостные команды наваливались на бархатные канаты как взбесившийся скот, сдерживаемые лишь строем видящих, которые обеспечивали защиту. Я чувствовала, что трансляции новостей передавались через гарнитуры, пока они описывали моё появление и запечатлевали каждое выражение моего лица в реальном времени. Поскольку я не попадала под запреты о реальных изображениях, раз официально считалась преступницей и террористкой, они могли безнаказанно обсуждать любой аспект моей персоны.

Неловкость из-за платья маячила на краях моего света, пока я старалась сохранить нейтральное выражение лица. Я знала, что нервный вид вовсе не поможет тому, как репортёры оценят моё сегодняшнее появление на публике.

И всё же я нервничала .

Во-первых, существовала вероятность, что СКАРБ не сдержит своё соглашение с Балидором и Адипаном, и попытается арестовать меня, либо просто застрелить вместо того чтобы пытаться запихнуть меня в тюрьму или лабораторию Мирового Суда.

Во-вторых, существовала реальная причина моей нервозности. Более эмоциональная причина.

Например, тот факт, что Ревик, скорее всего, в этот самый момент смотрит прямой эфир.

Вэш тут же согласился сопровождать меня, как только я попросила, хотя со стороны других старейшин Совета Семёрки было немало щёлканья языками, качания головами и в целом дебатов.

Реакция Балидора относилась скорее к категории сердечного приступа. Я никогда прежде не видела, чтобы на его виске так пульсировали вены. Он уставился на нас с Вэшем так, будто мы оба выжили из ума.

С другой стороны, если бы все было так, как хотел Балидор, я бы, скорее всего, вообще не покинула Памир.

Однако такая у Балидора работа — ворчать по поводу моей безопасности, так что я ожидала этого. Мне отчаянно нужно, чтобы он сделал свою работу как следует, особенно сейчас, когда половина мира балансирует на грани настоящей войны. Лидеру Адипана, элитного отряда разведчиков, которым поручена охрана старейшин Семёрки — а попутно и меня — Балидору в эти дни приходилось несладко.