Екатерина Флат - Свет полуночи

— Мне уже достаточно того, что у меня есть, — Амир ласково коснулся тыльной стороной ладони моей щеки. — И я безмерно благодарен уже за это…

Он не договорил. Резко нахмурившись отчего-то, Амир вмиг обернулся, толкнул меня… Я отлетела к самому алтарю, упала на пол, пребольно ударившись коленями.

Последовавший женский вопль был преисполнен отчаяния и ужаса. Появившаяся из тьмы Альмия мотала головой в полнейшем неверии. А вокруг оседали темные искорки ее воплощенной магии. Я мигом узнала, ведь прекрасно видела эту магию во время нашего Аграт Дай.

— Нет! Нет! — она кричала до хрипоты. — Так не должно было быть! Только не так! — и полубезумно забормотала, схватившись за голову: — Нет, нет… Изначальная тьма ведь даровала мне силу… На исполнение клятвы… А я… Что же…

В одно мгновение под ней начала разрастаться темная воронка. Истерично завизжав, Альмия пыталась выбраться, отчаянно цепляла за выбоины в полу… Тьма поглотила ее. Видимо, так и бывает с теми, кто не исполняет данные ей клятвы.

Меня даже потряхивало от увиденного. Но что вообще случилось? Ведь… Мысль оборвалась. Я закрыла рот рукой, чтобы не закричать, что есть сил. Амир…

Он лежал на полу за алтарем. Руки раскинуты, глаза закрыты… Он не дышал!

Я тут же кинулась к нему, опустилась на колени.

— Нет-нет, пожалуйста, — лихорадочно то хватала его за руки, то касалась лица. Слезы застилали глаза, от раздирающей душу боли хотелось просто кричать без остановки. И отчетливо чувствовалось, как постепенно начинает исчезать метка…

Амир спас меня… Спас от атаки Альмии… Видимо, никак иначе просто нельзя было… Меня оттолкнул и принял все на себя… А теперь…

Горько плача, я обнимала Амира. Держала так крепко, словно только так могла не позволить смерти его отобрать.

Я всегда верила, что выход есть, что обязательно должен быть… Но неужели сейчас его точно нет?… И это конец?..

Мерцание начало разрастаться постепенно, пока не охватило всего Амира. Магия, но какая-то странная… Метка! Метка восстанавливалась! Я отчетливо это ощутила! Что бы это ни было за мерцание, но оно возвращало Амира к жизни!

Резкий звук заставил обернуться. Сидящий у стены Нибрас как в трансе качался из стороны в сторону, монотонно хлопая в ладоши — настолько неестественно, словно он — марионетка. Голова запрокинулась, на губах выступила пена. Глава Призраков обмяк и замер недвижимый, будто неведомый кукловод оборвал все нити, отпуская свою жертву.

А сквозь полумрак уже был отчетливо виден приближающийся мужской силуэт.

— Знаешь, что я за все эти годы так и не смог понять? Как настолько жалкие и слабые существа смогли когда-то подчинить себе изначальную тьму. Для меня это так и остается величайшей загадкой… Но порою ведь не так уж и важно получить ответ, верно? — улыбка коснулась знакомого лица. — Зачастую куда важнее просто исправить эту несправедливость.

Он демонстративно огляделся по сторонам.

— Да… Не зря говорят, что если хочешь сделать что-то хорошо, то сделай это сам. Людям даже такой пустяк доверить нельзя, — холодный взгляд вновь остановился на мне. — Ну что ж, Кристина, ты так хотела со мной познакомиться, почему же теперь не рада?

— Так это ты… — в горле встал ком. — Не Нибрас, это все ты…

Хранитель снисходительно улыбнулся.

Снова взвились те самые цепи, будто живые; вмиг захлестнулись на моих запястьях, чуть ли не волоком подтащили к алтарю. Я пыталась противиться, пыталась воплотить магию — все без толку!

— Да как ты можешь! Ты же хранитель! Ты не способен причинять вред членам своего рода!

— Где-то я уже слышал… Да еще и с такой же интонацией… — он демонстративно задумался. — Ах, да! Эльвина же абсолютно то же самое перед смертью сказала. Воистину правильно говорят, что дети всегда идут по стопам своих родителей.

Злые слезы сами собой наворачивались на глаза. Из-за собственного бессилия, из-за страха за Амира, который хоть и был жив, но по-прежнему не приходил в себя. Из-за одного уже упоминания моей мамы, в гибели которой, похоже, виновен именно этот проклятый хранитель ее рода!

Он неспешно ступал по залу, зажигая в чашах на высоких постаментах неестественно багровый огонь. Пламя вовсю трещало, словно требуя себе жертву, и руны на алтаре вновь начали мерцать. Лишь бы только Амир поскорее очнулся! На него вся надежда!

Хранитель, видимо, проследил за моим взглядом:

— Ну надейся-надейся. Вы же, люди, любите это делать. Да только могу тебя заверить, что этот смертный если и очнется, то уже тогда, когда исправить ничего не сможет. Нет, ну как же глупо, — он презрительно поморщился, — вот так жертвовать собой… — только казалось, что его слова вовсе не в адрес Амира, словно бы мысли вслух.