Екатерина Флат: Свет полуночи

— Ты не сделаешь этого, ты блефуешь, — Аланар явно начал нервничать, но перебороть у него не получалось.

— Дороже власти… — мерцание Джорина все усиливалось.

— Останови это! Ты же сам сгинешь вместе со мной!

— Дороже бессмертия…

Вопль Аланара оглушил настолько, что я едва услышала последнее слово Джорина.

«Семья» — звучало эхом в моих мыслях…

«Семья» — отражалось от багровых сейчас стен…

«Семья» — так и читалось в улыбке моего хранителя, последнем его взгляде на меня…

Мерцание достигло своего пика…

Эта воронка тьмы была куда больше и страшнее той, что поглотила Альмию. С жутким ревом тьма закручивалась, словно норовя втянуть в себя саму реальность. Смазанным пятном Аланар исчез в ней. Вместе с по-прежнему не отпускающим его Джорином…

— Нет-нет-нет… — слезы застилали глаза. — Не оставляй меня! Только не ты! Ты — мой единственный родной! Больше никого у меня нет!.. Джорин! Пожалуйста…

Все.

Воронка тьмы исчезла.

Навечно забрав моего хранителя… Но, видимо, только так он мог одолеть Аланара, только уведя его с собой в изначальную тьму…

Держащие меня цепи спали сами по себе. Пламя на постаментах стало обычным. В зале воцарилась неестественная тишина.

Кое-как встав, я подбежала к Амиру. Опустилась рядом, обняла его. Он дышал, он был жив… Я никак не могла остановиться, плакала беззвучно, горько. Все еще болью отзывалось, как оборвалась некая незримая тонкая ниточка между мной и тем, кто был мне родным. Пусть Джорин порой раздражал и даже злил. Пусть я не всегда его понимала. А ведь он просто делал все, лишь бы только меня уберечь… Несмотря на мои протесты и возмущения, несмотря на то, что я далеко не всегда его слушала. Он все равно любил меня. Все равно терпеливо и самоотверженно защищал.

Пусть я не знала своего настоящего отца. Но Джорин заменил мне его. Он стал моей семьей…

Когда Амир бережно обнял меня, я разревелась еще сильнее. Как странно, одновременно плакать от радости, что любимый жив. И в то же время плакать от горя, что погиб другой дорогой человек, пусть и не совсем человек.

— Я…я так рада, что с тобой все в порядке… — я никак не могла унять слезы, но объятия Амира словно бы отгораживали меня от всех бед, от всего горя. — Амир… Джорин… Он… — голос сорвался.

— Я знаю, — тихо произнес Амир, успокаивающе гладя меня по волосам. — Они оба…

Я подняла на него ошарашенный взгляд, голос сам собой сбился на шепот:

— Инитар?..

— Он отдал свое бессмертие, чтобы сохранить жизнь мне, мы же магически были связаны. Инитар растворился в изначальной тьме, как и Джорин. Но, видимо, лишь через собственную гибель твой хранитель мог одолеть Аланара, только уведя его с собой в последние мгновения своей жизни.

Вот, что значило то мерцание… Бессмертие. Бессмертие, покидающее хранителя… Потому-то Джорин и держал Аланара так крепко. Зная, что сам канет в изначальную тьму, намеревался увлечь противника за собой…

— Знаешь, сколько себя помню, я все пререкался с Инитаром. Ни разу не сказал, как я ему признателен, как он важен для меня. Мне всегда казалось, что все равно еще найдется для этого время… — Амир невесело усмехнулся. — А в итоге не успел сказать ему ни слова.

— Мне кажется, он знал, они оба знали, — я очень хотела в это верить.

Амир ласково взял в ладони мое лицо, едва уловимо коснулся губами заплаканных глаз, влажных щек, будто понукая перестать плакать.

— Пусть я и не мог толком очнуться, но слышал все происходящее. Ты говорила, что ты одна, что больше никого у тебя нет. Кристин, но ведь это не так.

Мне очень не хотелось говорить об этом сейчас, но я все же ответила:

— Амир, после всего случившегося я точно знаю, что не смогу пройти посвящение изначальной тьмой. Свет сразу меня предаст. Даже если мы с тобой выиграли отбор, я все равно не стану императрицей. Но ты не подумай, я прекрасно понимаю, как важен для тебя престол, пусть и с другой спутницей и…

Амир не дал мне договорить, нежно-нежно коснулся губами моих губ, обрывая слова. Улыбнулся, но взгляд оставался очень серьезным.

— Знаешь, я тоже кое-что понял за это время. Ты была в какой-то мере права, я слишком самонадеян. Так что я явно переоценил свои силы и для роли императора никак не подхожу… — с демонстративной удрученностью вздохнул, но тут же хитро мне подмигнул: — Но вот ведь какое везение, у меня на примете есть просто идеальнейшая кандидатура на эту роль.

Я не удержалась от улыбки: