Дана Арнаутова - Сердце морского короля

— Мне сегодня стало плохо, — так же тихо и словно виновато сказала она. — Я даже на пир из-за этого не осталась. Думать не могу о еде. О человеческой, в смысле… Морская очень даже идет.

— Плохо?! — Он встревоженно приподнялся на локте, вглядываясь в ее лицо. — Так нужно вызвать лекаря? Джи, почему ты сразу не сказала?!

— Ох, да подожди ты! — взмолилась она, глядя растерянно, но почему-то улыбаясь. — Лекаря — надо! Но потом. Хватит мне еще лекарей… Там была Санлия, и она сразу сказала, в чем дело. Я не поверила, но она подтвердила, да и… все сходится, в общем. Я только не знаю точно — когда. Но получается, что или в брачную ночь или сразу после…

— Что — в брачную ночь? — спросил Алестар, чувствуя себя совершеннейшим дураком.

Если не надо лекарей сейчас, то зачем они понадобятся потом? И что такого поняла Санлия? И… почему Джиад выглядит и в самом деле бледноватой, но глаза у нее сияют, будто кто-то взял два осколка Бездны и смешал их с чистейшим солнечным светом?!

— Ты правда не понимаешь или прикидываешься? — фыркнула она, заливаясь краской. — Меня тошнит от еды. А за щупальца маару и сырую рыбу я готова убивать. Вот насчет тинкалы еще не знаю… Сладкой точно не хочется, но кислую же у вас не варят? Алестар! Санлия клянется, что я… — Она покраснела еще сильнее, но закончила как-то совсем беспомощно, сказав то, о чем он и так уже догадался, боясь поверить: — Я ношу ребенка…

— Мать Море… — выдохнул Алестар. — Ты… уверена?!

— Я — нет, — честно ответила Джиад и вздохнула: — Но Санлии верю. А еще Всеядное Жи подтвердило на прощанье. Зараза ехидная. Наверное, божество жизни в таких делах точно понимает? Он что-то темнил, но пообещал, что все будет хорошо. Ведь будет же?

Она посмотрела на Алестара с той же неуверенностью и беспомощностью, которой он никогда не заподозрил бы в той Джиад, которую знал. Словно сильная и отважная жрица разом превратилась в обычную женщину, ожидающую поддержки и заверений в любви.

— Будет! — едва не крикнул Алестар, но, сдержавшись, привлек Джиад к себе и принялся осыпать поцелуями ее лицо, а потом зашептал: — Все будет лучше, чем хорошо, любовь моя. Клянусь тебе, все будет прекрасно! Благодарение всем богам на свете… И тебе, мое счастье, мое сердце, моя единственная… Что же ты сразу не сказала? Я испугался, что ты… Неважно. Все теперь неважно, кроме тебя и нашего малыша. Санлия не сказала, кто это?

— Нет… — слабо, но успокоенно улыбнулась Джиад. — Срок слишком маленький. Санлия говорит, что сердце только начало биться. Я считала… Но я могу и ошибаться! Я же не лекарь, Алестар! Но она говорит, что с ребенком все хорошо. Алестар, я так боюсь! Не за себя, за него! Я столько в своей жизни падала и дралась, меня били в живот… Санлия уверяет, что ничего страшного, но вдруг я не смогу его выносить? Или родить?

— Тш-ш-ш… — Алестар прижал ее крепче, зарылся лицом в темные мягкие волосы. — Все будет хорошо, сердце мое. Санлии можно верить, ее благословила Мать Море. И нас с тобой — тоже. Неужели ты не веришь ее милости? Все будет хорошо! Я люблю тебя, Джиад, моя избранная, моя единственная, навсегда моя… И уже люблю нашего первенца…

Он почувствовал, что губы сами собой расплываются в счастливой улыбке, а Джиад едва слышно фыркнула.

— Сговорились вы, что ли? — сказала она уже спокойно. — Санлия ждет девочку, а Лил говорит, что ему нужно много детей, видите ли! И ты про первенца. Жалко, что Мать Море не наделила мужчин способностью рожать.

— Жалко, — беззаботно согласился Алестар. — Тогда бы у нас было детей в два раза больше! Но начнем с одного, ладно уж! Ох, Джи!

Он плеснул хвостом, едва справляясь с желанием взмыть к потолку, метнуться по комнате, как взбесившийся салту, хоть как-то выплеснуть переполняющую радость и ликование. Так вот как это! Одна мысль, что в чреве любимой женщины зреет его дитя… Никакие победы на Арене или над врагами не сравнятся с этим! У них будет ребенок! Восторг рвался наружу, и Алестар прижался лицом к еще плоскому и упругому животу Джиад, лизнул нежную, солоноватую от воды кожу.

— Сумасшедший… — выдохнула она и жалобно попросила: — Подождем, что скажут лекари? Я тебя тоже хочу, но если нельзя…

— Подождем, — согласился Алестар, чувствуя, что утопает в горячей всепоглощающей нежности. — Но целоваться-то нам в любом случае можно?

И повел губами дорожку поцелуев вверх, к золотистым соблазнительным холмикам, увенчанным темными жемчужинами сосков. Зажмурился, ярко представив, как прильнет к этой груди ртом ребенок… Он всегда хотел Джиад. Сначала — зло и яростно, потом — виновато и беспомощно нежно, потом — с надеждой и горячим обожанием… Но никогда не мог даже представить, что эта страсть может переплавиться в нечто большее, разом изменившее всю его жизнь. Сначала ему казалось, что счастье не может быть более полным после согласия Джиад. Потом — после их первой брачной ночи и каждой следующей за ней. Оно восходило над жизнью Алестара, как солнце восходит над морем, освещая и согревая его глубины, становясь ярче и проникновеннее… И вот, наконец, достигло зенита. Или это сейчас так кажется?