Арика Блайдд - Я - Лусинда [СИ]

Сам дворец располагался на высоком холме. Поэтому воспользовавшись представившейся мне возможностью, я глянула на простирающуюся внизу панораму города. Офире был огромен, он простирался всюду, насколько мне хватало глаз. Я видела множество мраморных сооружений сияющих кой-где позолотой. Крыши некоторых зданий отсвечивали зеленоватой бронзой, но большинство довольствовалось красной черепицей. И местами между этими человеческими сооружениями вкрапливались группки деревьев. Да, Офире сиял разнообразными красками, и от этого вида захватывало дух. Тут я заметила, что от некоторых домов, поднимается дымок. Возможно, уже наступало время, когда начинали готовить пищу. Словно в подтверждение этому, я тут же почувствовала, что голодна. Но в это мгновение мы наконец-то направились к ещё одним двустворчатым дверям, они были поменьше размером, чем предыдущие, но и возле них стояла стража. Впрочем, нас они пропустили, даже не выкрикнув традиционное: «Кто идёт?!»

Пройдя короткий и тёмный коридорчик, мы оказались в просторной зале, стены которой были украшены яркими фресками. В основном это были сцены какой-то битвы. Но в память мне врезалась лишь одна, где какая-то девушка, одетая лишь в лёгкую белую ночнушку, пыталась пронзить своим копьём солдата, а тот видимо даже и не возражал этому, потому как его меч был отброшен в сторону.

Надо сказать, что вопреки моим опасениям окна в этой комнате были, хотя и располагались довольно высоко, так что бы выглянуть из одного из них мне бы пришлось вскарабкаться на плечи Маркоса. Забранные в узорчатую решётку окна, к удивления, были застеклены. А вот мебели почти не было, только несколько столиков, на которых стояли вазы, видимо имеющих какую-то ценность и статуи, выполненные полный человеческий рост, они были аккуратно раскрашены, так что по началу их можно было принять за настоящих людей. Но, возможно, это был какой-то своеобразный аналог картинной галереи и портретами предков. А учитывая, что это всё-таки дворец, то, скорее всего, это были статуи императоров и, возможно, их каких-нибудь выдающихся родственников. Я с интересом принялась их рассматривать, возможно, среди них был и жених Лусинды Гораций.

В этой зале, где по моим скромным подсчётом могло поместиться пару десятков трёхкомнатных квартир, наподобие той в которой я жила, остались дяденька Фабий с Улой и дальше меня уже сопровождал только Маркос. Идти рядом с ним было страшно. Я осталась без своих защитников. А Маркос однажды уже попытался меня ударить, и не было гарантий, что он не решит сделать это снова, к тому же было ясно, что он спит и видит меня в гробу. Поэтому я шла молча, мало ли он на какую фразу опять взбеленится.

За дверьми этой залы скрывалась ещё одна, точно так же расписанная фресками, и которая вывела нас в сад. Здесь возле клумбы с ирисами, удивительно, но это были действительно знакомые мне цветы, мы и остановились. Где-то за кустами, выстриженными в форме крадущихся львов, слышался звук льющейся воды, и, будь моя воля, я бы немедленно отправилась полюбопытствовать что там. Но рядом был Рафаэль Маркос, который, стоило мне лишь немного дёрнуться в сторону, начинал подозрительно на меня коситься, словно ждал, когда из-за пазухи я достану ещё один волшебный камень и начну буйствовать.

В этот момент навстречу мне вышел мужчина в сопровождении солдат, облачённых в кольчуги. В целом его можно было бы назвать непримечательным, и он бы легко затерялся среди толпы. В отличие от Маркоса его тёмные волосы, перехваченные на лбу вышитой золотом лентой, были коротко подстрижены. Да и сам он выглядел хилым и тощим, так что казалось, что халат на нём просто болтается. Но, кажется, самого мужчину это волновало мало, его маленькие близко посаженные глазки презрительно уставились на Маркоса, и он недовольно кривил губы и вообще всем своим видом показывал, что он самая главная шишка в этом лесу. У меня закралось нехорошее подозрение, что он и есть тот самый Гораций. Переведя свой взгляд на меня, он как-то весь подобрался и важно сказал:

— Я рад, что с вами всё в порядке. Но меня огорчает, что кто-то посмел пытаться опорочить твоё имя!

То, как он ко мне обращался, усилило мои нехорошие подозрения насчёт жениха.

— К сожалению, из-за всего случившегося мне стало нехорошо, — сказала я, пытаясь сделать как можно более несчастный вид и тщательно подбирая слова. — Кажется, я потеряла сознание, и я совсем ничего не помню.

— Это… — мужчина вдруг помедлил, а потом, бросив быстрый взгляд на Маркоса, словно говоря и какого ядрёного овоща ты вообще тут забыл, продолжил: — Это прискорбно. Но меня-то ты узнаёшь?