Вера Чиркова - Принцы на охоте [litres]

И под вино каялся Каруне в своих грехах:

– Я ведь не поверил, что у них всерьез. Нет, про него думал, что на молодость запал, хотя ты же знаешь – мы, маги, можем хоть всю жизнь на двадцать лет выглядеть. Правда, у большинства хватает ума такого не делать. А вот ее считал одной из тех, которым в мужике самое главное – сундук. С фамильными сокровищами. Да про нее и ходили такие разговоры… ну, ты знаешь, после чего.

– Она очень повзрослела. И поумнела. Особенно после того, как учиться на магиню начала, – горько вздохнула Каруна, никак не желавшая поверить, что они больше не придут.

Старый друг и юная воспитанница. Бывшая подружка ее сына. Девушка, которую она долго и упорно ненавидела, тщательно скрывая это чувство ото всех. Даже амулет специальный сделала, чтобы Рика невзначай не догадалась. А вот теперь она погибла… красиво погибла, сражаясь за своего мужа, за главу их ковена, а она, Каруна, не успела ей сказать… нет… попросить прощения. За все, что сделала плохого и не успела сделать хорошего…

Сейден предпочитал горе перебивать работой. Он организовал переброску пострадавших магов на корабль-остров, потому что маленький шлюп просто не мог вместить всех спасенных. Дикарей выловили почти тридцать человек, и все они были просто в ужасном состоянии. Хорошо хоть с магией теперь нет никаких проблем. После пожара на острове открылся источник такой мощности, что они все за полдня восстановили свой резерв. До вечера Сейден уже успел переправить на островок к Баризу почти всех дикарей, а следующим утром намеревался открыть оттуда путь в Ружан. Там их ждали коллеги, готовые перебросить магов домой.

Те маги, что пострадали меньше всех, восстановив резерв, понемногу начинали помогать ему лечить других. Парочка природников отправилась на помощь к Мизе. Накормить и напоить такую толпу изможденных мужиков одной женщине было не под силу.

Зак вначале попытался было расшифровать запутанные мысли дикарей, но быстро понял, что в его нынешнем состоянии это непомерно тяжкий труд. Да и им нужно было сначала выздороветь и хоть немного отъесться. Доминирующие мысли о еде и застарелый страх перебивали в головах бедолаг робкие всплески разумных мыслей.

Вот потому принц и валялся на койке в своей каюте, отмахиваясь от настойчивых попыток Танио отвлечь его посторонними разговорами. Хотелось только одного: открыть портал и уйти домой, к Наташе. Но как раз этого он себе позволить пока не мог.

Пока шлюп, подгоняемый магией зятя, носится между островами в поисках пропавших магов, он не должен думать о своих желаниях. Неизвестно, какая помощь понадобится тем, кого им посчастливится найти.

Чья-то посторонняя мысль мелькнула на краю сознания, и Зак встрепенулся. Неужели… Нет, это еще один маг. Хорошо, конечно, что у него все в порядке, но какое разочарование…

«Дурак!» – обозвал сам себя сердито. Неужели непонятно, что надеяться не на что?

– Тан. Иди скажи – по левому борту на расстоянии лиги еще один.

– Кто? – с надеждой замер принц.

– Нет, – стиснув зубы, качнул головой Зак.

– Понятно. – Зять незаметно вздохнул и убежал на палубу.

Там несколько магов под предводительством Дика, вооруженного Анюсиным биноклем, тщательно исследовали пролетающие мимо пляжи. Тяжелый прибор ученик не доверял никому больше чем на несколько подзвонков, когда отлучался по необходимости. Магу, попробовавшему оспорить эту привилегию, жестко объяснил, что хозяйке, когда она вернется, очень не понравится, если кто-то неумелый сломает подарок ее мужа.

Зак, услышав эту отповедь, потрясенно хмыкнул, заглянул в верхний слой мыслей иномирянина и обнаружил там такое же твердое намерение спасти Анюсю, какое было у парня, когда он искал Тимку.

Хотел было объяснить Дику, остававшемуся на шлюпе во время их короткой и крайне неудачной вылазки на остров, что никакой надежды нет… но передумал. Пусть лучше так, чем впадать в черное отчаяние, как Гистон. Его эмоции и мысли пробивались даже через щиты мощных амулетов, заставляя Каруну и Зака чувствовать силу его горя. Только теперь принц до конца прочувствовал поговорку, что ученик становится для настоящего учителя дороже собственных детей. Потому что учитель вкладывает в него не только силы и время, но и лучшую часть собственной души. У Гистона не было своих детей, и Хабер стал для него не только учеником и другом, но и сыном.

– Сняли. Почти не пострадал, – бодро доложил Тан, вернувшись в каюту с кувшином взвара. – Ты пить не хочешь?