Анастасия Никитина - Колдунья из Угро

— Ну, и где ты была?!

Девица воззрилась на него с удивлением:

— Простите, что?

Николай спохватился, что не имеет никакого права задавать такие вопросы и тем более таким тоном совершенно чужой совершеннолетней девушке:

— Извини. Поздно уже. Я волновался, подумал, что с тобой что-то случилось.

Нахмуренные брови разгладились, и она даже слегка улыбнулась.

— Я пока на постоянную работу не устроилась. Приходится подрабатывать, где попало. Вот и задерживаюсь иногда.

— Тогда понятно. Извини. Спокойной ночи, — сказал Николай смущенно, и быстрым шагом, слегка смахивающим на бегство, удалился к себе в комнату. Он еще долго лежал без сна, размышляя о странной серой мышке, которая поселилась в его квартире. Она постоянно ставила его в тупик, и бывший мент не мог сообразить, с чего так стремительно глупеет в ее присутствии. В одном он был уверен на сто процентов — с девицей явно было что-то не так, хоть он и не понимал, что именно. Дав себе слово во что бы то ни стало разобраться в этой загадке, мужчина, наконец, заснул.

Из-за легкого недосыпа Николай приехал на работу несколько чумной. Минут пять он щелкал кнопками кофемашины, проклиная производителей, которые почему то считали, что черный кофе положено пить из наперстков. Наконец, ему удалось выцедить из автомата большую кружку крепкого ароматного напитка. Николай плюхнулся в кресло перед мониторами камер наблюдения и, обжигаясь, сделал несколько глотков, чувствуя, как ударная доза кофеина прочищает сонные мозги. В этот момент раздался непонятный перестук, и дверь распахнулась. По удушливому аромату дорогих французских духов он, не оборачиваясь, понял, кто его посетил. Сразу стало известным и происхождение странного стука — каблуки-шпильки. Вежливо стучалась его бывшая жена, а это была именно она, исключительно к вышестоящему начальству. Все прочие двери она широко распахивала без предупреждения, считая, что хозяева должны кипятком писать от счастья ее лицезреть.

— Здравствуй, Коля, — произнесла Марта, подходя ближе и обдавая его новой волной вонючего произведения забугорных парфюмеров. «Полпузырька на себя вылила, не меньше. Как, впрочем, всегда», — с неудовольствием подумал Николай, пряча нос в кружке с кофе, в надежде хоть как-то перебить назойливый запах, от чего его ответ прозвучал немного невнятно:

— Здравствуй. Что тебе нужно?

— Почему так грубо? — деланно возмутилась женщина. — Я, что, не могу просто так зайти?

— Потому что просто так ты уже давно не заходишь. По крайней мере, ко мне. Так что тебе нужно?

— Хам, — спокойно констатировала Марта. — Несмотря на все мои попытки сделать из тебя человека, ты так и остался неотесанным ментом.

— Ты пришла, чтобы мне об этом сообщить? — усмехнулся «неотесанный мент». — Тогда должен тебя разочаровать. Меня не интересует твое мнение. И если у тебя все, то не мешай мне работать.

Марта фыркнула, как раздраженная кошка:

— Неблагодарный, тупой амбал! Да с тобой ни одна женщина не свяжется!

— А вот это уже совсем не твое дело, — начал раздражаться Николай, с удивлением замечая все новые детали: некрасиво перекосившийся в злой гримасе рот, нервное постукивание ногой по полу, визгливые противные нотки в голосе. «А ведь она всегда была именно такой, — вдруг понял он, — странно, что я так долго этого не замечал».

— Впрочем, не смей со мной скандалить. Своим хамским поведением ты давно растоптал мою любовь, и все мои попытки спасти семью ни к чему не привели. Поэтому я развелась. И скандалами ты меня не вернешь, — резко сменила тон бывшая жена и аккуратно приложила к совершенно сухим глазам миниатюрный кружевной платочек, словно по волшебству возникший в ее наманикюренных пальцах.

— Какие еще попытки?! — возмущенно начал Николай, и тут же сам себя одернул. Чуть было не попался на любимую уловку бывшей жены. Она обожала переворачивать все с ног на голову. — Впрочем, не важно. Мы развелись, и, слава Богу, я теперь свободен для новых, нормальных отношений. Говори, зачем пришла, и уходи. Мне работать надо.

— Да кто на тебя польстится? Большой лысый шкаф с маленьким ключиком, — насмешливо заявила Марта.

— Ты знаешь, тебя это удивит, но польстились, — все-таки завелся он. И не удержался от небольшой мести. — И не старая перечница, а молодая девушка. Ей всего двадцать пять. Молодое тело, знаешь ли, всяко приятнее старого, даже если над старым поработал хороший пластический хирург.