Марина Ефиминюк - Пока смерть не разлучит нас [litres]

Некоторое время Доар хмуро изучал письмо, а потом зачитал вслух.

Властитель больше не рассматривает его как кандидата на должность эсхардского посла и отдает предпочтение отцу Сианы Улрич, бывшей невесты Доара. После сорванной помолвки высокородный риат высказал желание послужить Риору не только на словах, но и на деле. В общем, мелочно решил напакостить несостоявшемуся зятю.

С непроницаемым видом Доар аккуратно сложил послание и выбросил в мусорную корзину.

– Лисса, почему ты смотришь на меня так, будто кто-то умер? – усмехнулся он.

– Каков теперь наш план? Вернемся в Эсхард? Чистокровной эссе не откажут в желании посетить дворец…

– Я вижу твои эмоции, – вдруг перебил Доар. – Ты расстроилась.

– Прости?

– Ледяная эсса, твоя маска растаяла, – мягко улыбнулся он, откинувшись в кресле.

– И часто ты следишь за моим лицом? – почему-то спросила я.

– Теперь – постоянно. Знаешь, раньше я не осознавал, сколько в тебе разных чувств.

– Ты мне просто заговариваешь зубы, Доар Гери!

– Верно. Впервые в этот день рядом со мной есть кто-то, кроме Якоба. Не порть удовольствие, мне хочется думать о приятных вещах.

Но когда с приходом темноты в особняке собралась толпа незнакомого народа, думать о хорошем не получалось. Складывалось впечатление, будто мы самые последние в Риоре узнали неприятную новость. Между поздравлениями, перемыванием косточек эсхардским эссам и ехидными комментариями к их дорогим нарядам публика с блаженным удовольствием обсуждала, как лихо подпортили имениннику планы. Правда, матушка не давала риорцам спуску – ходила под руку с Альдоном и с высокомерным видом отвешивала такие комплименты местным сплетникам, после которых было впору сбежать со званого ужина и порыдать в карете.

Мы с Доаром, как и положено хозяевам праздника, встречали гостей в холле. В очередной раз Эрл, принаряженный матушкой в праздничный камзол, открыл входную дверь, и в дом вошли Айдер с Веронией в ярко-алом платье.

– Светлые боги, у этой женщины совсем нет гордости? – сделала я вид, будто разговариваю сама с собой. – Что мне сделать, чтобы она боялась войти в наш дом? Заморозить? Холл жалко, только отремонтировали.

– Я ее не приглашал, – немедленно открестился Доар от любых притязаний в сторону бывшей любовницы.

– Надеюсь, – сухо прокомментировала я, следя за тем, как парочка приближалась к нам с самым нахальным видом. – Может, натравить на них горгулью? Как думаешь? С мамой сработало.

Вжика, как и следовало ответственной хозяйке, я закрыла в клетке, а саму компактную темницу спрятала в пустую гардеробную. На полку поставила пару старых разношенных башмаков. Если поганка освободится, то сразу отвлечется на вкусняшку и не попытается пробиться к гостям, блиставшим драгоценностями, как наряженные к смене годов праздничные деревья.

Доар еще предложил подпереть дверь гардеробной тумбой, чтобы наверняка. Честное слово, из-за его дурацких комментариев я в напряжении ждала, когда Вжик хищной мухой вылетит из камина и попытается снять с кого-нибудь скальп. Почему-то мысленно я делала ставку на седовласую риату с золотой тиарой в волосах. Ну, или на маму. Она тоже украсила поредевшую шевелюру триановым ободочком. Простенько, но как дорого!

– С днем рождения, братец! – Айдер похлопал кузена по плечу, а потом обратился ко мне: – Эсса Хилберт, вы знакомы с Веронией?

– Приходилось встречаться, – едва заметно улыбнулась я. – И почему-то все время в нашем доме.

Рыжая проигнорировала ехидный комментарий. Блестящий взгляд был направлен на Доара.

– Поздравляю, милый, – со сладкой улыбкой на карминных губах протянула она пальчики для приветственного поцелуя.

– Благодарю, риата. – Доар бесцеремонно перевернул тонкую руку бывшей любовницы и крепко пожал. – Приятного вечера.

Поверьте, я лично следила за тем, чтобы ее вечер был исключительно неприятным, ведь все напитки в руках нахалки, даже вода в стакане, смерзались в лед. Хоть облизывай! Она уже приуныла, а мы еще даже не добрались до банкета.

Через некоторое время всех собрали в гостиной, и Доар вышел с приветственной речью. Он говорил спокойным, глубоким голосом, благодарил за поздравления, отпускал шутки, а потом вдруг произнес:

– Пользуясь удобным случаем, уважаемые риаты, позвольте рассказать замечательную новость. – Он протянул мне руку. – Аделис, подойди, пожалуйста…

Я вложила пальцы в его теплую ладонь, развернулась к зрителям и теперь прекрасно видела зияющий пустотой дверной проем.