Бронислава Вонсович - Две стороны отражения (СИ)

— У меня занятия, — напомнила я.

— Переведетесь к нам. Мы договоримся с лорийской стороной, — с готовностью предложил Фаро. — Возможно, деньгами, возможно — услугами. Вам даже нет нужды заниматься этим самостоятельно, мы все сделаем сами.

— То есть из Шамбора вы меня не выпустите?

— Хорошо, что вы это понимаете, — не смутился Фаро. — Не то чтобы не хочу, не имею права, леди Делиль.

— Не называйте меня так. Я — инорита Эспозито.

— Увы, ваш брак аннулировать не представляется возможным, — нарочито вздохнул Фаро. — Но ведь это и фамилия вашего отца, завещавшего вам свое имущество.

— Не слишком он мной интересовался. Да и завещал наверняка, потому что больше некому было. Делиль же не его родственник по крови.

— Об этом я бы вас тоже просил молчать. Видите ли, леди… — «Делиль» он предусмотрительно опустил, но я все равно дернулась. — Таких домов, как ваш, осталось очень мало. В сущности, это очень сложный живой артефакт, принципы построения которого утеряны. О том, что можно перенастроить на носителя другой крови, до настоящего времени известно не было. А ведь у нас два таких особняка в спящем состоянии. Что если информация о ритуале дойдет до нынешних владельцев? Не все справятся с соблазном получить в полное распоряжение такой дом, понимаете? Нужно непременно узнать, откуда лорд Делиль получил эти ритуалы. Откуда они вообще могли взяться спустя столько лет?

— От орков же, — уверенно сказал Люк. — Они рыщут по разрушенным городам в поисках ценностей. Наверняка и книги кое-где сохранились, и рабочие записи, и дневники.

И он рассказал, как мы столкнулись с группой орков в одном из тех разрушенных городов, о котором говорили, что в нем до сих пор остается губительная магия. Добавил, что поисковые группы орков рыщут там явно не первый день, а найденное относят к шаманам.

— То-то у нас участились находки запрещенных книг, — нахмурился Фаро. — Нужно проверить всех, кто торгует с орками. Так, дорогие мои, давайте-ка я вас отпущу до завтра, слишком много неотложных дел. Но похлопотать о переводе распоряжусь: все равно этим придется заняться, а сами вы не сможете.

Я протестовать не стала: бессмысленно, да и маг не представляет, насколько он ошибается, предполагая, что не попаду при желании в Лорию. Семейная книга заклинаний мне досталась со всем остальным, а значит, переходить через зеркала смогу без посторонней помощи.

— Только переводите не как леди Делиль, — напомнила я.

— А как леди Штенье, — добавил Люк. — все равно нас Богиня уже благословила, так что осталась простая формальность в храме.

— Когда нас благословила Богиня?

— В монастыре же. Помнишь, когда мы оба попали под божественный свет? Это был знак: как только ты освободишься, мы должны сразу пожениться.

— Если мы сразу поженимся, Каролина нас не простит. А она еще говорила про вашу тетушку…

— Если свадьбой займется тетушка, то она отложится на неопределенное время, — Люк заметно скис. — А переводиться должна леди Штенье, во избежание нехороших разговоров.

— Но Каролину мы позовем. И маму. И Рикардо со Стефано. И Марго со Себастьеном.

— А я приду сам. Без приглашения.

Мэтр Фаро довольно улыбался. Боюсь только, что его приязнь не проживет дольше передачи Люком «уникальных семейных заклинаний, не имеющих аналогов в настоящее время» в обмен на списание долгов семьи Штенье. Нужно будет непременно при этом присутствовать.

— Добился Оскар своего, — вздохнула мама. — Он так и сказал напоследок: «Хочешь того или нет, но наша дочь будет моей наследницей».

— Но зачем?

— Он хотел, чтобы мы поженились. Но я отказалась.

— Почему?

— Летти, у меня к тому времени было четверо внебрачных детей. Четверо! — Она зло пристукнула кулачком по подлокотнику. — А он член Магического Совета Шамбора. Зачем ему в жены иностранка с сомнительной репутацией? Я ему так и ответила.

— А он?

— А он заявил, что я для него намного важнее Совета.

— А ты?

Я жадно вслушивалась в ее слова, понимая, что, возможно, моему отцу не так уж было на меня наплевать, как казалось раньше. В словах матери сквозила застаревшая горечь и сожаление. Сожаление о чем-то несбывшемся.

— А я сказала, что не буду портить ему жизнь и нам следует придерживаться имеющегося договора. Тогда он решил через суд заявить на тебя права. Проиграл. Попытался выкрасть, после чего ему был запрещен въезд в Лорию до твоего совершеннолетия. И вот тогда я окончательно разозлилась.