Дора Коуст: Ад

– Я все поняла. Будет сделано… – ответила она тому, кто давно взял ее тело под контроль.

Чудесный день для того, чтобы умереть. Кровавое солнце полыхало, вибрировало высоко в мутном синем небе. Магия пропитывала Киролию, выталкивая перекрытия границы. Совсем скоро будет новый прорыв, возможно, даже этой ночью. Люди погибнут. А не все ли равно, когда умирать, если смерть неминуема?

Крэлла спускалась под руку с Императором по широкой витиеватой лестнице. Ступеньки, обитые бордовыми коврами, приглушали стук каблуков. Император улыбался своей спутнице, а она лукаво стреляла глазками в его сторону, но то и дело урывками осматривала столпившихся внизу претенденток на ее место.

Душа ее была спокойна. Ей удалось переговорить перед смотринами с Императором, и он великодушно разрешил ей самой выбрать для него фаворитку, списывая неясные мотивы на все оправдывающую женскую логику. «Новая фаворитка лишь ширма для их долгих отношений», – думал номинальный властитель. «Новая фаворитка укротит зверя», – всем сердцем надеялась Крэлла. Устала. Дано устала выживать.

– Добрый день, дамы. Мы благодарны вам за приезд и участие в смотринах. К сожалению, фавориткой станет только одна – я уже немолод для безудержного веселья.

Дамы засмущались и покраснели. Кто-то прикрылся веером, а другие начали зазывно стрелять глазками. Все они знали, куда едут и что их ожидает в конце путешествия.

– Сегодня мы выкажем дань старым традициям. Леди эль Абон, вам слово.

– Время дорого – как для Императора, так и для его подопечных. – Улыбка змеей скользнула по ее губам. – А потому зал уже сейчас могут покинуть те, кто не имеет титула Леди. Вы свободны до вечернего бала в честь новой фаворитки.

Шепотки полетели средь пестрых юбок и лживых эмоций. Чуть больше половины девушек, сделав реверанс, покинули приёмный зал.

– Те, в чьих семьях титул передавался менее семи поколений, также не подходят.

От разноцветной толпы нарядов остались лишь четыре девушки. На левой руке одной из них явственно блестел тонкий золотой браслет – знак подчинения. Красота ее выбивалась на фоне других. Жгучие чернильные локоны ниспадали на плечи. В них переливались нити мелкого жемчуга. Фарфоровая кожа, казалось, просвечивалась под лучами, проходящими через массивное стрельчатое окно. Пухлые губы словно налились терпким вином. А точеная фигура отлично просматривалась всеми изгибами под тканью вишневого платья.

– Ответьте мне на вопрос. Если ваш Император прикажет вам убить себя при помощи кинжала, что вы сделаете?

– Не задумываясь, воткну оружие в сердце, – яро ответила первая.

– Это сумасбродство! – воскликнула вторая.

– Честно отвечу, что не сделаю этого, – третья говорила спокойно и размеренно.

– Спрошу, какой длины должен быть кинжал. – Та самая, четвертая, кровожадно улыбнулась, заставив трех своих соперниц в страхе сделать шаг назад.

– Вы подходите нам, милочка. Поздравляю с назначением. – Крэлла кивнула юной рабыне, которую воспитали в лучших традициях подчинения. – Прошу, ступайте за нами.

Невероятная, восхитительная в своем молчании тишина окутывала так быстро пролетевшее лето. Зеленые сверкающие листочки еще не желтели и не срывались с деревьев. Трава все еще пахла невероятной свежестью и чистотой. Ветер все еще омывал теплыми потоками нежащуюся на румяном солнышке девушку. Эта поляна стала для нее самым лучшим местом во всей Академии Равенства.

Сюда она сбегала вместе со своим любимцем от вездесущего Лорда Директора с его неясными, сбивающими с толку мотивами, от его неугомонного брата, которого обуревали более чем понятные желания. Она сбегала сюда от всего мира только потому, что больше не могла находиться в своем излюбленном месте – Мертвом лесу. То место, как ни одно другое, напоминало ей о том, что она осталась в этом мире совершенно одна. Милая, нежная нянюшка умерла, навсегда покинув свою маленькую Леди.

Петриция жевала сочную травинку, подложив под голову руки, и щурилась, рассматривая необъятное небо. Сегодня они с Дроном уже летали, а так хотелось бы еще – хотя бы чуть-чуть, совсем немного – ощутить пьянящее чувство полета, которое забиралось в душу каждый раз, щекоча изнутри грудную клетку.

Дрон спал. Тихонько посапывал, устроившись на знатно выпирающем пузе. Все же вырос, очень вырос с их первой встречи. Прожорливый Дракончик, почувствовав на себе внимание хозяйки, приоткрыл один глаз, рассматривая ее с толикой хитрости во взгляде.