Елена Звездная - Право первой ночи [СИ]

— Хеймсворд!

Ответом ему была мертвая тишина, похоже вся прислуга просто попряталась. Ну и так как никто на зов не явился, я сочла своим долгом сообщить:

— А он уехал.

Старый ленд-лорд крутанувшись на каблуках всем телом развернулся ко мне, оглядел меня, сидящую на подушке и хрипло спросил:

— Девушка, вам был причинен вред?

Я закрыла книгу, придержав место чтения пальцем, задумалась… и вполне уверенно ответила:

— Да, моральный. Еще нанесен ощутимый удар по чести и достоинству и… — тут я решила проявить немного наглости и продолжила, — и вы не могли бы поспособствовать освещение этого помещения? Видите ли, я уже с трудом буквы различаю.

Взгляд ленд-лорда сделался несколько недоуменно-удивленным, но затем прежний правящий Кондор поднял руки и хлопнул. В то же мгновение потолок просторного замкового холла залило мягкое золотистое сияние, создав тем самым устойчивый и яркий источник света, осветившего все вокруг и да — мою книгу!

— О, благодарю вас, — сказала я, и снова погрузилась в чтение.

Удивительное дело, но я совершенно перестала переживать по поводу несостоявшейся свадьбы, невозможности покинуть этот замок и прочего. Летопись увлекла, летопись вскрывала детали быта моих предков, особенности взаимоотношений, и некоторые исторические аспекты, которые власть Алландии активно скрывала.

Но мне помешали читать дальше — отец, схватив за руку, рывком поставил на ноги. Вырвал книгу из моих протестующих ладоней, бросил ее поверх подушки и повернувшись к бывшему ленд-лорду, хмуро произнес:

— Было что-то или не было, я разберусь позже, а сейчас моя дочь возвращается домой. Что касается виры ваш… — папа пропустил слово, видимо все же отдавая себе отчет, что за грубые слова произнесенные в сторону Кондора заплатить может весь наш род, — может оставить ее себе!

Сказав это, папа развернулся и решительно потянул меня прочь из замка. И я была бы рада пойти с ним, вот только папа прошел, а меня со всего маху стукнуло о невидимую стену! И уже не у ворот — я сейчас не могла через порог переступить!

Вскрикнула я, замер непонимающе мой отец, вынужденный выпустить мою руку, а бывший ленд-лорд отчетливо простонал:

— О, дьявол!

Мои братья, которых явно заинтересовала имеющая место аномалия, всей толпой вошли в замок, после начали смотреть то на меня, то на совершенно пустой проход, который тем не менее меня не пропускал.

— Хм, — сказал Бартон.

Подхватил меня на руки, попытался вынести с такой силой, что у меня затрещали ребра и сдавило грудь, но брат не преуспел. Брата это не расстроило ничуть, напротив — он явно был заинтригован, а потому повернувшись боком, стал совершать махательные движения, каждый раз неизменно стукая моей спиной о невидимую стену.

— Барт, прекрати издеваться над сестрой! — рявкнул мой отец.

Но братья выглядели так, словно заполучили какую-то неведомую, но дико интересную игрушку.

— В окно! — предложил Уил.

— Точно, — согласился Хью.

— Кто-нибудь там внизу, приготовьтесь ловить! — крикнул Дэс.

И я не успела даже закричать, как вся четверка моих старших братьев, уподобившись стае варваров с гиканьем помчались по ступеням наверх, неся меня как самый веселы трофей в жизни.

— М-м-мальчики, — недовольно проворчал отец.

— Да пусть его, вдруг подействует, — крикнул со двора один из моих дядей.

— Мы поймаем! — добавил дядя Дьюи.

А надо сказать руки у него были на редкость дырявые, он своих собственных детей ронял с завидным постоянством, не говоря обо всем прочем. Так что нет ничего удивительного, что на весь замок раздался мой перепуганный вопль:

— Не надо!

Его перекрыл крик ленд-лорда:

— Прекратите, это не поможет!

Но ни его, ни меня не послушали.

Уил, как самый младший добежал до ближайшего окна на втором этаже первым, распахнул его, Хью и Дэс придержали створки, Барт размахнулся и запустил меня в окно!

Я завизжала.

Окно безмолвствовало.

На удивление невидимая стена сжалилась надо мной и вместо того, чтобы быть как и внизу твердокаменной, она мягко спружинила, подхватывая меня, и так же мягко вернула в замок, поставив на ноги.

Все мои братья разом выдали:

— Ух ты!

А затем так же разом:

— Мчим на третий этаж?

Но я, опасливо отступив, заорала то единственное, что могло их остановить:

— Папа, они опять на мне экспериментируют!

— Чего? — не понял отец.

Он просто был не такой образованный, как женская половина моей семьи, но мы всегда это папе прощали, потому что несмотря ни на что он был добрый, заботливый и благородный.