Юлия Пульс - Невинность на замену, или Право первой ночи

Величественный храм Светлого бога в Сагадаре сиял в лучах заходящего солнца. Лучи преломлялись через разноцветные стекла и освещали каждый уголок переполненного зала для торжеств. Особенно больно было смотреть на слепящие глаза драгоценные камни, украшавшие мантию главного жреца. Если бы не паутинка вуали, скрывающая лицо, любой бы заметил блестящие в уголках моих глаз слезинки.

– Берешь ли ты в мужья благородного мужа, барона Аарона фон Пирса? – спросил жрец, вскинув над моей головой руку с периаммой, из которой вился легкий дымок благовоний.

– Да, ваше Святейшество! – выдохнула и замерла, ожидая заслуженной кары. Ее не последовало, небеса не разверзлись. Но это еще ничего не значило. Расплата за ложь неминуема, и я готовилась к тому, чтобы заплатить высокую цену, лишь бы Светлобог позволил принести клятву верности и не отверг великого дара, который желала преподнести каждая послушница.

– Берешь ли ты в жены невинную девицу, графиню Амалию де Биен, – тем временем, жрец занес периамму над головой жениха.

Я невольно скосила взгляд, отмечая бисеринки пота на желтоватой коже будущего мужа. Сглотнула. Барон был стар и грузен. Полтора часа, предшествующие церемонии, провел на ногах, слушая молебен в честь Светлейшего и Справедливого, очищая душу от греховных мыслей. Я зажмурилась, ожидая ответа. Казалось, барон нарочито медлил или, что вероятно, запамятовал, зачем здесь оказался.

Слегка надавила пальчиками на сухую ладонь. Несмотря на кажущуюся слабость, хватка у барона крепкая. Говорят, в молодости слыл первым рубакой и дамским любимцем. За эту чрезмерную любовь к женщинам Светлобог покарал его страшной карой. Несмотря на два первых брака, Аарон фон Пирс не оставил законных наследников, и это главная причина, по которой сестра…

– Да, беру! – ответил жених, и у меня отлегло от сердца. Еще немного, и моя часть сделки будет выполнена. Я со спокойно совестью вернусь в Наранскую обитель и уже через седмицу стану невестой Светлобога.

Жрец окурил наши руки благовониями, нанес специальной кисточкой символичные знаки на запястье. Чуть позже храмовый служка обведет их коричневой тушью, соединив два герба благородных домов в единое целое, чтобы каждый желающий увидел союз, благословенный самим Светлобогом.

– Волей, данной мне Пресветлым, соединяю этого мужчину и эту женщину, – Святейшество захватил наши запястья, задрал повыше, чтобы их видел каждый присутствующий в храме, и задал последние вопросы. – Есть ли среди вас те, кто против этого союза?

Народ молчал, таковых среди них не нашлось.

– Есть ли желающие заявить о причинах, по которым этот союз не может состояться?

И снова тишина. Предварительный осмотр, доказывающий мою невинность, уже провели, так что самая скользкая часть плана прошла как по маслу. Можно уже и выдохнуть.

– Есть ли среди вас те, кто желает воспользоваться Правом?

Старинный обычай, которого боялись все невесты без исключения. Но среди гостей присутствовали лишь равные по положению, а также те, кто не имел никакого права на Право. Поэтому вопрос – обычная формальность.

– Тогда объявляю… – договорить жрец не успел. Двери храма с грохотом распахнулись, являя на пороге крепкую фигуру, закованную в черные латы.

– Я, граф Имлин де Сагор, прибыл, чтобы исполнить долг сюзерена и воспользоваться Правом первой ночи! – громогласно заявил мужчина, и среди гостей раздались удивленные вздохи.

Я же… не выдержала потрясения. У меня подкосились ноги, и я упала бы на пол, если бы вовремя не подхватили сильные руки жениха. Как и чем завершилась церемония, так и не узнала. Очнулась уже в комнатке при храме, когда под нос сунули отвратительно пахнущую тряпку.

– Не дергайтесь, баронесса, – вежливо попросил кто-то.

Я и не собиралась, просто хотела присесть и осмотреться. Только тело оказалось тесно примотано к креслу, на котором недавно проводили проверку. Тогда меня не требовалось удерживать силой, ведь скрывать или бояться было нечего. На этот раз я не сумела пошевелить руками или ногами. Завертела головой, чтобы понять, кто рядом и что тут происходит. Как оказалось, жрецы Светлобога готовы к любым неожиданностям. К обморокам впечатлительных невест – подавно. Служка уже вытравил на запястье гербы Пирсов, и это первая искра на костре сгорающих надежд. Из глаз полились слезы. Смирение, с которым послушниц учили принимать удары судьбы, я не испытывала. Гнев, злость, отчаяние – малая толика чувств, что обуревали мою несчастную душу.