Екатерина Ларина: Мой.....??? (СИ)

Моей лучшей подруге.

Лизина жизнь неумолимо катилась под откос, даже не успев как следует начаться. Хотя, если посмотреть внимательнее, движение по наклонной плоскости началось еще десять лет назад, когда умер ее отец. Только тогда это не было так заметно, но постепенно жизнь набрала скорость, плоскость наклонилась круче и зависла над обрывом.

В этом году Елизавете, как всегда звала её мать, когда вообще была способна издавать связные звуки, исполнялось шестнадцать. Хуже того - день рождения был завтра, но вряд ли кто-то об этом вспомнит.

Так получилось, что в годы, когда еще действовала система распределения для выпускников ВУЗов, Лизин папа приехал в далекий сибирский городок из Казани. Оставаться он тут надолго не собирался, но судьба свела его с умной и симпатичной девушкой, ставшей в последствии Лизиной мамой. Они оба работали в политехническом институте. Лизин папа даже успел защититься. Но, когда Лизе исполнилось пять лет, у него обнаружился рак крови. И так тяжелую и трудноизлечимую болезнь почти не возможно победить, а в переходные девяностые, когда лекарства стали стоить бешенные деньги, а зарплата, напротив, была мизерной и нерегулярной, борьба была проиграна даже не начавшись. Так в шесть лет Лиза стала сиротой.

Его смерть пошатнула устоявшийся мирок их маленькой семьи. Лизина мама старалась держаться. На маленькую зарплату преподавателя химии трудно прожить даже одному человеку, а уж содержать ребенка труднее вдвойне. Она бралась за любую подработку, занималась репетиторством. Только совсем исчез блеск из глаз, сменившись поселившимися там тоской и безысходностью. На дочь почти не оставалось сил и совсем не оставалось желания. А потом по вечерам стала появляться бутылка пива.

Лизой занималась бабушка Нюта, жившая с ними. Она же вела хозяйство. Лиза к четырнадцати годам даже не знала, как макароны сварить. Бабушка отчего-то вовсе не допускала ее на кухню.

Жизнь еще была нормальной. Да, бедной - новые вещи Лизе покупались только тогда, когда она безнадежно вырастала из старых, а на завтрак часто был только чай без сахара да хлеб с собственным вареньем, - но дом оставался домом. Пусть на обед почти каждый день постный суп из фасоли, да и вообще в основном они выживали за счет садового участка, но Лизе было куда пойти. И там ее ждали любящие люди.

У Лизы не было друзей. Она всегда была застенчивой и малообщительной. Компанию ей составляли книги, коих в их квартире было множество, и рок. На тринадцать лет мама ей подарила простенький и недорогой кассетный плеер, но для Лизы он был настоящим сокровищем. И теперь фоном ее жизни стали песни Linkin Park, Evanescens, Scorpions, Bon Jovi, Deep Purple, Metallica.

Потом стало немного легче, зарплату уже не задерживали и даже стали потихоньку поднимать. Но вечерняя бутылка пива у Лизиной мамы как-то незаметно превратилась в бутылку водки и не только вечером.

Сначала Лиза пыталась маму уговаривать, плакала, потом обижалась и закатывала истерики. Ненадолго это действовало, но потом запои возобновлялись, становясь каждый раз все длиннее. Бабушка Нюта переживала и тоже пыталась повлиять на дочь. На работе Лизину маму из уважения к предыдущим заслугам ещё терпели.

Однажды, когда Лизина мама заявилась домой с собутыльниками, а они устроили драку и погром, у бабушки Нюты случился инсульт. Это не сразу заметили. Лиза сидела запершись в своей комнате и вышла только тогда, когда в доме все стихло. Она и обнаружила парализованную бабушку. Лизина мать в это время была не способна обнаружить даже слона перед собственным носом. Приехавшие врачи скорой помощи морщили носы от беспорядка и стойкого духа перегара, висевшего в квартире. И воспользовавшись молодостью и неопытностью девчонки, просто отказались везти бабушку в больницу. Не известно, чем они руководствовались, оставляя восьмидесятилетнюю старуху умирать на руках у сопливой девчонки. Может, им просто не хотелось тащить тяжелую ношу с пятого этажа, а может просто в четвертом часу ночи им было на все наплевать. Но умирала бабушка еще месяц, а Лиза не могла ни толком её покормить, ни перевернуть, ни помыть. Еще Лиза не могла получить бабушкину пенсию, за которой та сама ходила в сбербанк, а мать пропивала всю зарплату. Из еды были только овощи из погреба, ни на проезд, ни даже на хлеб денег не осталось.

Лиза похудела и цветом лица, с огромными кругами под глазами, напоминала пожухлую траву. В школе она от гордости ли, от застенчивости ли, а может просто потому, что некому, ничего не говорила. Ученицей она была всегда прилежной: имея от природы почти фотографическую память, получать пятерки труда не составляло. А что у нее происходило дома - никого не волновало.