Полина Флер: Сердце василиска (СИ)

— Я просто не каждый день летаю на гигантских чудовищах, — попыталась оправдаться я, но меня никто не слушал. Дитер подсадил меня на хорошо укрепленную складную лесенку, и сам полез следом, похлопывая меня по заду и не давая ни малейшего шанса на побег. На мое счастье, птица стояла спокойно. У основания ее шеи был закреплен паланкин, перед которым на жестком сиденье держался маленький альтарец в лихой алой шапочке и алой же куртке с кожаными заплатками. Подав мне руку, он заверещал что-то на своем птичьем языке, и я смутно поняла, что альтарец просит меня забраться в паланкин, пристегнуться и не высовываться до конца полета.

— Будто я собиралась! — пробормотала я и влезла в деревянную коробку, обшитую бархатом. Дитер влез за мной следом и сразу же проверил, хорошо ли я застегнула кожаные ремни, потом пристегнулся сам.

— Осторожно, двери закрываются, — буркнула я, осторожно выглядывая в окно. — Следующая станция…

— Дворец Императора! — подхватил Дитер и сжал мою ладонь.

Земля сначала ударила снизу, потом провалилась вниз. Я изо всех сил стиснула руку мужа и зажмурилась, вжимаясь в бархатное кресло, не слыша ничего, кроме клекота и ветра от взмахов исполинских крыльев.

Птица взяла курс на альтарскую столицу.

Все-таки к полету мне было не привыкать. Немного справившись с первым волнением, я выглянула в небольшое окошко. Внизу простирались обширные равнины, засеянные рисом поля, бамбуковые рощи и деревеньки, ютящиеся в долинах и по берегам извилистых рек. Я видела, как работают крестьяне, покрыв головы широкополыми соломенными шляпами, как дети бросают игры и задирают головы, что-то крича и показывая на нас пальцами. Тень от птицы утюжила землю, касалась кончиками крыльев горной ряды на юго-востоке. Там, по словам Дитера, высился самый настоящий вулкан. Альтарцы называли его «Спящий Мао» — при определенном ракурсе вулкан напоминал голову старика. Бытовало поверье, что Мао просыпается перед каким-то трагическими событиями вроде кровопролитной войны или эпидемии, поэтому альтарцы щедро сдабривали духа подарками два раза в год: весной закалывая молодого барашка, а осенью щедрым урожаем с полей.

— Говорят, Спящий Мао едва не проснулся чуть больше тридцать лет назад, — заметил Дитер, приобнимая меня за плечо.

— И что тогда произошло? — спросила я, не отводя взгляда от черной горной вершины.

— Родился я, — усмехнулся генерал и добавил: — На самом деле, тогда Фессалия колонизировала некоторые провинции Альтара. С тех пор этот год считается трауром в Империи Солнца.

— Это не более чем глупые предрассудки, — рассеянно сказала я, но смотреть в окно расхотелось. Я приникла головой к Дитеру и прикорнула на его плече, слушая, как гигантские крылья вспарывают воздух.

Проснулась я от поцелуя в висок и мягкого голоса Дитера:

— Вставай, соня. Мы почти прибыли.

Я замурлыкала на плече мужа, потерлась носом о его руку и зевнула.

— Так быстро?

— Хорошенькое дело! — отозвался Дитер. — Да ты двое суток проспала как сурок!

— Как двое суток?! — подскочила я, раскрывая глаза и выглядывая в окно. Птица замедляла полет и ее тень накрывала стенами из красного камня и изогнутые крыши типичной альтарской архитектуры.

— Ну хорошо, всего два часа, — примирительно сказал Дитер и тут же получил тычок под ребра. — Оу! У кого ты брала уроки единоборств?

— У тебя, врунишка несчастный! — ответила я и надула губы, впрочем. Быстро отошла, потому что птица пошла на снижение, и Дитер сгреб меня в охапку, пока нас обоих трясло и мотало, как горошины в банке. Хорошо, оба пристегнулись ремнями.

— После такой тряски я буду выглядеть как кикимора, — пожаловалась я, когда птица коснулась с земли, и нас хорошенько подбросило на мягких сиденьях.

— Тем лучше для меня, — ухмыльнулся Дитер, сверкнув золотыми искрами в глубине очков. — Меньше будет желающих заглядываться на мою жену.

— А вы, однако, собственник, Ваше Сиятельство!

— Настоящий тиран, — заверил он, целуя меня в губы.

Я ответила на его поцелуй, обвивая за шею и прижимаясь к груди.

— Мне немного страшно, — призналась я шепотом. — Как нас примет Император? Что скажет Оракул и вообще захочет ли увидеться со мной?

— Захочет, — пообещал Дитер. — У меня все хотят и делают. Добровольно и с песней.

— Суровый генерал, — улыбнулась я. — За что полюбила?

— За красивые глаза, — без запинки ответил Дитер, посверкивая стеклами очков, потом расстегнул ремни. — Ну, вот мы и прибыли, моя генеральша. И даже почти не опоздали.