Полина Флер: Сердце василиска (СИ)

Стало холодно и неуютно. Нет, я не должна думать о предательстве! Такого просто не может быть!

— Мы будем могущественными правителями! — продолжала говорить Анна Луиза, извиваясь на постели и роняя каменную пыль. — Как только я встану на ноги, а с помощью василиска это случится очень скоро, мы станем владетелями сильнейших королевств! А после и богами!

— Когда возьмем силу Оракула, — подал голос правитель Элдор.

Я подскочила и в неверии воззрилась на него. Не ослышалась ли? За моей спиной раздался мерзкий смех ведьмы.

— А ты не знала? — издевательски спросила она. — Милая дитя, ты думаешь, для чего мы искали тебя по всей стране? Думаешь, ты представляешь для меня хоть какой-то интерес? Нет, милая, ты — не Дитер.

Я задержала дыхание, боясь пропустить хоть слово, и видела, как округлил глаза Ченг. Понимаю, мальчик, для тебя сейчас слишком много сюрпризов. Для меня тоже.

— Оракул, — сказала Анна Луиза. — Вот, что нам нужна. Сила всевидящей, всезнающей и вечной хранительницы тайн мироздания. Кто бы мог подумать, что эта сила сейчас в твоем чреве, чертовка? Готова отдать на отсечение руку, — она издевательски шевельнула каменными пальцами, — что ты и понятия не имеешь, какая честь тебе оказана грязная простолюдинка.

— Баронесса, — выдавила я. — А ныне герцогиня Мейердорфская.

Анна Луиза расхохоталась, ей вторил Элдор, и Черное Зеркало подернулось рябью, как будто тоже отзывалось на смех.

— Ты можешь обмануть глупого Максимилиана, — сказала ведьма. — Но не обманешь древнюю магию, — она подняла перстень и приложила к здоровому глазу, глянув на меня сквозь камень. — Я вижу тебя насквозь. Чужеземка, имя которой стерто со скрижали памяти. Наверное, ты не раз размышляла, для чего тебя призвали в этот мир? Так я скажу. Древние Боги посчитали, что ты будешь хорошим сосудом для Оракула, пока она не окрепнет. Чужая кровь и проклятая кровь — вот ингредиенты для зарождения чуда. Но довольно! — Анна Луиза опустила цепочку, и перстень ударился о каменную грудь. — Пора вершить ритуал. Дитер, дорогой. Слушай волю мою, достань нам Оракула из этой дряни! Мои страшные боги будут рады получить такой подарок!

— Нет! — закричала я, изворачиваясь всем телом и теперь еще сильнее дергая узлы. — Дитер, не делай! Пожалуйста!

Он шагнул ко мне, на ходу вынимая нож. Страшно блеснуло лезвие, блеск отразился в безднах очков, и Зеркало над головой завращалось все быстрее, словно древние боги ждали и дрожали в нетерпении, предвкушая жертву.

— Нет! — заорал и Ченг и кинулся наперез. Правитель Элдор зарычал и отбросил его пинком. Взвизгнув от боли и обиды, Ченг повалился на пол.

— Пожалуйста, любимый! — прошептала я, слезы грозились сорваться с моих ресниц, но никак не проливались. Даже когда Дитер схватил меня за волосы, заставляя смотреть в свое лицо, даже когда лезвие ощутимо кольнуло ребра.

— Любимый, — произнесла я медленно, пытаясь пробить эту колдовством нарощенную бронь. — Пожалуйста, вспомни меня! Я Мэрион. Маша! Твоя любимая и жена.

— Я должен выполнить приказ, — мертво процедил Дитер и сжал меня сильнее. Сердце испуганно подскочило к горлу, Тея забилась в животе, и меня пронизала острая боль. Я знала, она все понимает, чувствует, что ей грозит. Может, тоже пыталась достучаться до отца, и я поспешила помочь ей.

— Если ты выполнишь приказ, — заговорила я, — то убьешь не только возлюбленную и свою жену. Ты убьешь мать своей дочери. Дитер, пожалуйста, вспомни! У нас есть дочь! — выкрикнула я в его лицо, усиленно царапая узлы. Показалось или они немного поддались? — Я говорила тебе в Мейердорфском замке, говорю и теперь. Вспомни, может, она появлялась не только в моих снах? Маленькая девочка с темными волосами и зелеными глазами. Она дала тебе перстень!

Лицо Дитера дрогнуло. Брови сдвинулись к переносице, в очках промелькнул золотой огонек. Он хрипло задышал, и я почувствовала, как дрожит его рука.

— Не медли! — закричала Анна Луиза. — Кончай ее быстрее!

— Не делай! — поспешно перебила я, прижавшись к его груди. Теперь я чувствовала его сердце — тук-тук, тук-тук. Оно тревожно билось сквозь броню. Не каменное, живое. — Вспомни, как мы смогли снять проклятие! Наша любовь оказалась сильнее любой магии, любых козней! Сними же очки, любимый! И вспомни меня…

Все еще прижимая ко мне нож, другой рукой он взялся за ремешок, как всегда застегнутый вокруг его головы. Я увидела золотистое свечение, но не отвела взгляд. Какая разница, окаменеть или погибнуть от ножа? Мне не на кого рассчитывать, не у кого просить помощи. Свою судьбу мы куем сами, и чтобы стать сильнее, сначала мы должны стать, как расплавленное железо, потом окрепнуть, как лучшая сталь.