Джейд Дэвлин: Дождь в моем сердце (СИ)

Потом стало получаться лучше. Меня даже хвалили. Исправилась девочка, молодец! А братцы внезапно обнаружили, что легкая жертва стала изворотливее угря в ручье, а любимая рубашка может сама собой очутиться в кормушке для волов, где ее вдумчиво пожуют.

Лгать и выворачиваться я наловчилась мастерски уже к семи годам. Вовремя создать себе алиби, подсмотреть и подслушать, убежать и спрятаться или, наоборот, сиднем сидеть рядом с бабушкой и ее подругами, когда они на террасе пьют чай и любуются садом камней…

Подсунуть братцам обертки от рисовых шариков с орехами, вовремя выудить из своей коробочки для завтраков улики и выкинуть… Хочешь жить без синяков на попе — всему научишься.

В тринадцать лет я уже могла давать уроки притворства самому прожженному обманщику. Даже те, кто хорошо меня знал, забыли о моей репутации лгуньи навсегда и накрепко.

Я умела врать и… ненавидела это делать. Наверное, взрослеть начала, а может, просто стало противно. А куда деваться? Иначе в большом поместье, принадлежащем нашему роду, не выжить.

Примерно тогда же я впервые вышла за пределы бабушкиной половины. Мир сразу стал таким огромным и сложным.

***

Ко мне пришла первая кровь, и женщины дома устроили торжественный обряд-посвящение. Я стала невестой. Той, что скоро уйдет в род мужа и продолжит его к удовольствию и славе предков.

Но замуж я не хотела категорически, и у меня на это были причины.

Вот так и вышло, что достопочтенная госпожа Мей-шу выставила меня из Дома Невест уже через три месяца. Наша семейная сваха заявила, что в жизни не встречала такой упрямой, нечуткой, глупой и неженственной девчонки!

Чтобы быть завидной невестой, надо было уметь строить глазки, подавать чай, красиво двигаться и… врать как сивый мерин! Вот тут и притаилась часть проблемы. Не буду, и все! И ахать не буду, и охать, и восхищаться… Да и глазки этим обалдуям строить противно, но тут я хоть для вида старалась. А вот то, что я говорила… уважаемым гостям очень не нравилось.

А я потом смотрела на достопочтенную госпожу телячьими глазами и ангельским голоском объясняла, что дома меня учили говорить только правду. Если уважаемый господин Пу-мейн не сумел объяснить сыну, что врать про свои подвиги надо умеючи, а пускать ветры за столом неприлично, то при чем тут я?!

Сваха была в ужасе, мама была в ужасе, бабушка была в ужасе… Одна я скромно опускала глазки и горестно вздыхала, радуясь про себя, что противные мальчишки, отравившие мне половину детства, в ближайшем будущем не заявят на меня свои права.

К противным мальчишкам я относила всех особей мужского пола независимо от возраста. Я уже успела наслушаться «мужских разговоров», когда подавала вечером чай отцу и дядям. И насмотреться на то, какую дурочку строит из себя мать в присутствии мужа.

Даже бабушка, которой было многое позволено как старшей женщине клана, даже она молчала и кланялась своим же сыновьям. Чтобы потом на своей половине едко комментировать каждую глупость и давать распоряжения их женам, как повлиять на «дураков».

Принадлежать дураку я не хотела. Тем более чужому дураку, в чужом доме, где я буду самой младшей невесткой, хуже, чем дочерью. Нет уж… особенно если этот будущий муж будет похож на… ни за что!

Женщины рода обсуждали отказ свахи искать мне мужа примерно неделю. А потом бабушка позвала меня к себе. Я внутренне подобралась. Решалась моя судьба.

Пробегая по длинным коридорам женской половины, я мысленно прокручивала в голове возможные оправдания и заранее репетировала убитый взгляд. Так что на циновку в просторной бабушкиной комнате опустилась примерная девочка, скромно опустившая глазки в пол.

Знакомый запах… Сколько раз я здесь сидела и с наслаждением вдыхала тонкий, чуть терпкий запах любимых бабушкиных курительниц. Пол и стены из светлого дерева, легкие белые занавеси и едва заметный ветерок с террасы… и твердый, суховатый бабушкин голос. Как всегда, старшая госпожа рода Гу-Риань была решительна и конкретна.

— Лейсан… Ты уже большая девочка, невеста. Но, к сожалению, не созрела для замужества. Это, несомненно, вина твоей матери. У нее много обязанностей перед семьей и мужем, но это не оправдание. Мать не научила тебя правильному женскому поведению.

Я затаила дыхание. Была у меня одна, слабенькая, но надежда. Нет, я не дура и понимала, что от мужчин никуда не деться. Рано или поздно меня выдадут замуж за того, кого выберет род. Но пусть это случится как можно позже! Я хоть привыкну к этой мысли и, может быть, что-то придумаю… чтобы не было так противно и страшно. Вот это и было самой большой проблемой.