Джейд Дэвлин - Практикум по боевой кулинарии

— Ты хочешь сунуться к нему туда одна?!

— Арэн, иди… в свой лазарет, пожалуйста. — Твердо перехватив целителя за плечи, я развернула его лицом к лестнице и легонько подтолкнула. — Там, куда я к нему «сунусь», антимагическое поле. Оно блокирует любое проявление, в том числе и его вывернутое извращение.

— И что ты собираешься… Я тебе не позволю!

— Арэн! Здесь, — я обвела столовую широким жестом, — мою магию ничего не блокирует. Намек понятен?

— Злая женщина. Я вернусь через полчаса, — прошипел змеиный пирожок. — Надеюсь, ты не успеешь ничего натворить.

— Вот и умничка, вот и молодец. — Я улыбнулась ему так, что он отступил на полшага. — Полчаса мне, пожалуй, хватит.

Интересно, почему все же он так легко сдался, я думала, придется пинками с лестницы спускать. И что значит — вернется через полчаса? Подмогу приведет? А кого? Ладно, неважно.

Быстренько заглянув на кухню за некоторыми необходимыми аксессуарами, я отправилась во временную тюрьму для темных лордов. По дороге мельком глянула в зеркало: угу, нормальненько. Волосы в пучок, чтобы не мешались, на кожаном костюме если следы и останутся, то можно будет тряпочкой стереть…

— Брысь, — велела я своим дежурным ведьмочкам. — Вы у меня еще маленькие, за таким наблюдать.

— Пытать будете? — то ли в шутку, то ли всерьез поинтересовался Райко.

— Воспитывать, — мило улыбнулась я. И после этой улыбки все почему-то неимоверно шустро убежали.

Я прошла в «камеру» и присела на край кровати. Товарищ властелин смотрел на меня снизу вверх настороженно, как бички на катамаран. Ему тоже досталось немного моей улыбки. А потом я проверила наручники, которыми эта сволочь была пристегнута к спинке кровати, проверила такие же браслеты на его ногах и деловито принялась стаскивать с супостата штаны.

Гордо молчавший всю дорогу Серый властелин вылупился на меня округлившимися глазами:

— Что ты делаешь?!

— Да вот, понимаешь, — я мысленно поморщилась, но прекращать издевательства даже не подумала, — мужчины-маги такие благородные. Особенно боевики. Они соблюдают правила честного поединка и обращаются с врагами так, как написано в законе. А я не боевик, я слабая женщина. И у меня очень мало времени. Я вот подумала… если тебе без всяких правил и магии вкрутить вот этот штопор… — я продемонстрировала блестящий стальной инструмент резко побледневшему ироду, — вот примерно… сюда. Не ори, пока не вкрутила же. Так вот, если воткнуть и повернуть… может быть, у тебя язык быстрее развяжется? А если нет — у меня еще есть садовый секатор. Намек ясен?

— Уйди от меня, ненормальная! — Серый властелин сначала запаниковал и задергался, тем более что я не только совершенно бесцеремонно стащила с него штаны до лодыжек, но и схватила за завязки нижнего белья. Но потом явно попытался взять себя в руки, и у него это почти получилось.

Кортего сглотнул, выдохнул и уже довольно холодно и насмешливо заявил:

— Ты еще и озабоченная? Замуж не терпится? Думаешь, я поверю, что женщина, которую учили украшать дом и придумывать красивые десерты, сумеет на самом деле причинить кому-то вред?

— Да что-о-о ты, — мило разулыбалась я. — Разве же ведение домашнего хозяйства ограничивается десертами? Ты никогда не задумывался, Даран Кортего, откуда у тебя на столе берутся, к примеру, ощипанные и выпотрошенные петухи? Или ты уверен, что свинина растет на деревьях, а вовсе не является продуктом осмысленного животноводства? Я открою тебе секрет: резать домашних животных иногда гораздо жальче, чем некоторых людей, ведь они, по сути, ни в чем не виноваты. А приходится, например, поросят сначала холостить, чтобы мясо не воняло, а потом и вовсе колоть после откорма. Колбаса, она, знаешь ли, сама собой в оболочку из кишок не набивается. Так что руки у меня по локоть в крови, без всяких шуток. И если уж на то пошло, ты не «кто-то», а вполне конкретная угроза тем, кто мне дорог, вредитель. А вредителей в хозяйстве принято безжалостно уничтожать… Или лишать возможности иметь потомство.

И я бесцеремонно дернула завязки на его белье так, что вырвала с мясом, сразу спустив все это безобразие поганцу аж почти по самое оно. Противно было — не передать, зато Кортего так забился в оковах и побледнел до синевы, что стоило немного потерпеть.

— До сих пор не вериш-ш-шь. — Я наклонилась к его лицу близко-близко, заглянула в расширившиеся глаза и слегка ткнула острым концом штопора туда, где многострадальные подштанники еще держали оборону из последних сил. — Я тебя даже не убью… останешься жить. Слегка уменьшишься, но это мелочи.