Анна Гринь - Забавы Небес

Уже позже служанка из местных, Арро, приставленная к дриаде на второй день, пояснила, что молодые женщины довольно часто выбирают облегающую одежду.

Арро вообще была кладезем всевозможной информации и в отличие от Аси не страдала от жизни в Грифоньих горах, что многократно упрощало общение. От новой служанки Мира узнавала о традициях, о местном этикете, о короле и принцах, что хоть немного заполняло довольно однообразные дни.

— …после объявления на священной горе, — услышала Мира, вынырнув из своих мыслей.

— Что? — переспросила она.

— Я говорю, что все будет проще, как только вас объявят невестой Хока на священной горе, — сказала Арро, шлепнув ладонью по воде.

Ася с раздражением на нее покосилась. Служанка-дриада все никак не могла свыкнуться с тем, что теперь она не в лесах и что жизнь в Грифоньих горах отличается от привычной. Она все еще предпочитала более практичным штанам свои длинные юбки, цеплявшиеся за каждый камень и куст на узких и крутых дорожках на склоне горы, и постоянно ныла при виде обрывов. Мира уже окончательно решила, что отправит девушку домой, когда дядя соберется назад в княжество.

— Вся сложность в том, что сейчас фактически у вас нет ни одного родственника среди грифонов, — продолжила рассуждать Арро. — Поэтому и не пускают вас куда-либо за пределы замка. И мужчин к вам не подпускают.

— Не понимаю, — искренне ответила Мира.

— Дело в том, что у нас довольно строгие правила, — терпеливо ответила служанка. — И этих правил довольно много. Но на данный момент вы как бы… ничейная.

Мира приподняла брови, пытаясь осмыслить сказанное.

— За вас не несет ответственность ни один мужчина-грифон, — продолжила служанка. — Да, вы не наша, но правила — есть правила. И ситуация ставит всех в легкий ступор. Но как только принц станет официально вашим женихом, все нормализуется. Он будет за вас ответственным, и это станет основой для любого дальнейшего взаимодействия с вами.

Мира тряхнула головой, все равно не очень понимая ситуацию.

— Если вы невеста Хока, то любой из его братьев, племянников и личных слуг может помочь вам, если нужно куда-то добраться, если вы оступились или получили травму, — загибая пальцы, сказала Арро. — При этом известно, как близко они все могут к вам подойти и что сделать. И если все в пределах правил, то они не будут ничего опасаться. При этом любой другой грифон имеет право, например, подхватить вас на руки только в том случае, если это угрожает жизни. А пока ваш статус не определен, вы при желании можете нажаловаться королю даже на то, что какой-нибудь мужчина коснулся вас пальцем. И за это его накажут, потому что в подобном случае ответственность лежит на его величестве, а жалоба женщины у нас — клеймо на репутации мужчины.

— Но ведь и в статусе невесты принца я могу нажаловаться королю на какого-нибудь грифона, заявив… что он меня облапал, — удивилась Мира.

— Не выйдет, — покачала головой Арро. — Король вместе с титулом получает способность чувствовать, если ему кто-то лжет. Так что у нас глупо нарушать правила — об этом все равно узнают. А вот если правил нет… Вот тогда и могут возникнуть сложности.

Мира кивнула и закусила губу, вспомнив высокого сероглазого грифона, вытащившего ее из кареты. Дриада вздохнула и опустилась в воду поглубже, по самый нос, не желая, чтобы служанки видели ее улыбку. Девушка почти не помнила, как все произошло, но точно знала, что во время спасения и сразу после него и она сама, и тот грифон нарушили все мыслимые правила Грифоньих гор. И Мира была не против повторить… это нарушение.

Дриады жили куда свободнее, чем грифоны, и к отношениям относились проще. Дриады не уподоблялись обитателям Кошкиного Дома, конечно, но и не забивали себе голову условностями. Если два деревца тянулись друг к другу ветвями, то семьи редко противились. Так отец Миры взял в жены ту, кого полюбил, а будущая княгиня происходила из самых простых дриад. Останься Мира в Дрирре, она бы тоже смогла выбрать себе друга по сердцу, но теперь такая возможность есть лишь у одной из старших сестер и младшего брата.

«И это хорошо. Лексей сможет создать ту семью, которую захочет, — с улыбкой подумала Мира. — А я… я и так счастлива».

Она боялась, что лжет себе, но слова, пусть и не произнесенные вслух, все равно не нашли сопротивления и отторжения в душе. Они на самом деле отражали реальность. Мире нравилось все то, что с ней произошло в последнее время. Нравился новый дом, нравилось отношение грифонов и даже опасное приключение с каретой теперь нравилось. В этом во всем было что-то новое и удивительное. То, чего она не знала и не видела прежде. И это настолько разительно отличалось от того беспросветного существования, с которым девушка мирилась большую часть своей жизни, что совершенно не хотелось искать недостатки.