Ульяна Гринь - Чумовая попаданка в невесту

— Прости меня, добрая женщина, не разумею твои речи. Я ищу жену мою, Яну. Знаешь ли её?

— Чево-чево? Валерьяну? Так вона аптека-то, милок, закрыта она на обед, приходь попозжей!

И старушка, отмахнувшись, побрела по дороге, постукивая клюкой. Стоян недоумённо сдвинул шапку на затылок, потом нахлобучил её поплотнее на голову. Где же Кусь, диавольское отродье?! Яркий шуганулся от дивной повозки на двух колёсах, потому как оседлавший её мальчонка в срамных коротеньких подштанниках нахально протрезвонил чем-то оглушительным. Стоян подобрал повод, положив ладонь на морду коня:

— Ша, Яркий. Ша. Я верую, скоро найдём Янушку…

И верно — Кусь выскочила из ворот, вырезанных прямо в стене палат, налетела на грудь Стояну, метнулась обратно. Там стало быть её хозяюшка! Там!

Цокот копыт гулко ударил по ушам, смрад почище чем в отхожем месте, стены исписаны загадочными рунами… В каком месте живёт его княгинюшка, его любая! Она достойна самых прекрасных палат, а не такого убожества! По своей ли воле ушла сюда? По навету гнусному? Али принудил кто? Волхв пользовал Янушку, силой держал, но клялся, что должен был вернуть её, токмо не пришла она…

Кусь визгом позвала к одной из дверей, врезанных в палаты. Стоян перекинул повод через железные перила и привязал Яркого, похлопал по крупу, а потом направился к двери. Дёрнул за ручку, но отворить не смог. Ударил кулаком, ногой, заколотил в гладкое дерево двери:

— Янушка-а-а! Отвори мне! Это я, Стоян, муж твой!

Неожиданно дверь поддалась, распахнулась, и перед Стояном предстала толстая женщина с круглым лицом в мужеских портах и короткой ночной сорочке без рукавов, гаркнула хрипло, точно ворона:

— Ты чего буянишь? Щас полицию вызову, алкоголик!

Кусь проскочила между ног бабы, похожих на пеньки, метнулась вглубь по лестницам. Стоян рявкнул в ответ:

— В сторону, чернавка! Постыдилась бы! Проход дай князю!

От изумления баба покорно отстранилась, испуганно ойкнула:

— Наркома-а-н… Ох и развелось наркоманов…

Не слушая её, Стоян ринулся вслед за Кусь по ступеням. Янушка здесь, совсем рядом! Голубка его ненаглядная!

Звонок в дверь застал меня врасплох. Мама, что ли, пришла? Что-то рано… На меня вдруг накатило странное чувство. Новости хорошие? Письмо? Какое к воробушкам письмо, я же не в древней Руси! Надо бы открыть. Радость меня ждёт…

Усмехнувшись, я поднялась из-за компьютера и пошла к двери. Ага, радость, долгая дорога, казённый дом! Как в плохом шансоне. Казённый дом будет, если заявится какая-нибудь бывшая крокодилиха с заявой в полицию на узурпацию жилья и кражу денег…

Открыв дверь, я взглянула на пришедшего. Родное лицо… Какое родное… Любимое… Глаза тёмные сияют… Так сияют, аж мочи нет, воздуха в груди не хватает! И в голове стучит дятел… Сил нет, ноги ватные…

Очнулась я на полу. Меня трясли и что-то кричали… А мягкая лапка била по лицу, настойчиво, но нежно. Влажный шершавый язычок охаживал щёки, и я поморщилась, открывая глаза. Куськины круглые жёлтые глазищи посмотрели на меня, потом дрекавка заурчала так ласково и радостно, что я расчувствовалась:

— Маленькая моя… Как же ты тут очутилась?

Стоп, а я где?

Всё ещё в квартире Гены. В моём мире. Валяюсь на полу в коридоре. На груди у меня сидит изрядно потяжелевшая Кусь, трепеща крылышками, а надо мной склонился мой любимый иномирный муж, князь Белокаменной, Стоян.

Грёбушки-воробушки! Глюки у меня начались, что ли? Откуда? Как? Настоящий он или только мне привиделся? Схватилась за рукава его кафтана — вполне себе реальные, шершавые, царапающие золотой нитью расшивки…

— Ты как сюда попал? — повторила я уже ему. — Зачем? Мы же отсюда не выберемся!

— Волхв мне дал возвратное зелье на двоих, любая, — широко улыбнулся Стоян. — Как же не выберемся? Желаешь со мной пойти? Али тут останешься?

При последнем вопросе он посерьёзнел, согнал улыбку с губ, ждал, когда я отвечу. Я покачала головой. Как же мне захотелось его стукнуть! Неужели, и правда, подумал, что я сбежала от него?

— Ты беспросветный дуралей, мой высокопоставленный муж! Помоги-ка мне подняться.

Сильные руки подхватили меня и мгновенно поставили на ноги. Оказавшись в вертикальном положении, я привалилась к Стояну, обняла за талию, скользнув руками под плащ, и вздохнула:

— Конечно, я желаю пойти с тобой. Если бы не разбила флакон с зельем — давно бы уж вернулась!

— Милая моя, голубка сизокрылая…

Он сжал меня в кольцо рук, так крепко, что у меня дыхание перехватило, а потом шепнул на ухо: