Алёна Волгина - Моя прекрасная хэри (СИ)

Фух! Я сделала всё, что смогла! Непонятно, правда, подействует на горячие головы рыцарей этот моральный ушат воды или нет. Сэр Леон сидел, мрачно нахмурившись, его друзья шепотом переговаривались.

— Но вы могли бы помочь своей леди по-другому! Да, сейчас вам не вызволить её из замка, но вы можете сохранить ей корону! В Вестхарте собирается совет баронов. Кондор хочет провозгласить Альмиру верховной королевой, ему понадобится любая поддержка! Лорд Леон, вы — первый меч Андарии, ваше мнение на совете будет значить очень много!

Закончив свою речь, я скромно удалилась в дальний угол, предоставив другим рыцарям ломать копья. Образно говоря. Обсуждение затянулось, гул голосов странным образом убаюкивал…

Кажется, я опять засыпаю на военном совете. Это уже становится традицией. Ох, мне же надо скорее обратно… что скажет Кондор…

Утром мама при виде меня нахмурилась.

— Ты неважно выглядишь! — заметила она, привычными проворными движениями накрывая на стол. — Может быть, не стоит так усердствовать с учебой? Здоровье дороже.

Эх, мама, знала бы ты настоящую причину моего плохого самочувствия! — я мысленно усмехнулась, осторожно нашаривая рукой табуретку. В голову мне будто вонзили раскаленный штырь. Это как же надо было напиться во сне, чтобы похмелье мучило даже наяву!

Как справедливо изречение о том, что истинный друг познаётся в невзгодах! Много было распрей между Беоргом и Тенквистом, королями соседних государств — Андарии и Кардарога. Однако в тяжелую минуту не отвернулся король Тенквист от андарцев, прислал он грамоту чародею Кондору с обещанием, что коли соберутся войска андарские на битву с Белым Волком, помогут им рыцари Кардарога под началом принца Айвена, его старшего сына. Айвен же только рад был служить андарийской принцессе, давно покорившей его сердце, с первой же встречи…

Он прождал всю ночь и все утро, но она так и не вернулась.

Кондор в тысячный раз мерял шагами галерею, рассеянно наблюдая, как под лучами солнца скалы, окружающие замок, переливаются красным и фиолетовым.

Замок Пёстрых Скал получил свое название из-за камней, на которых он возведен. Это особый песчаник, обладающий таким свойством, что он меняет цвет в зависимости от времени суток. На рассвете чёрный силуэт скалы светлеет, приобретая лиловый оттенок. Когда солнце поднимается выше, скала вспыхивает темно-красным цветом, затем мягко розовеет, к полудню становится золотой и темнеет к вечеру. Вообще-то это объясняется строением минерала, но все вокруг были уверены, что дело кроется в хитром чародействе Кондора. А когда люди привыкли к определенной картине мира, их не переубедишь.

На галерею сунулся конюх с каким-то дурацким вопросом насчет запасных лошадей. Кондор даже не расслышал вопроса.

— Иди к дьяволу, — буркнул он, отворачиваясь, — то есть, к Аэцию.

Конюх испуганно отпрянул и поклонился несколько раз. На лестнице послышались еще чьи-то шаги. Да что ж такое, у всех до него есть дело!

— И остальных туда посылай! — рявкнул волшебник, услышав, как конюх торопливо шепчет что-то невидимому собеседнику.

Он постарался взять себя в руки. Нынешним утром они с Аэцием должны были выехать в Вестхарт на собрание баронов. От этого собрания зависело многое. Никто не сможет противостоять Кейтре в одиночку. Кондор это понимал. Донести бы еще эту мысль до остальных.

И надо же было Марианне исчезнуть именно сейчас, когда он не может ей помочь! Он даже ждать больше не может! Но уезжать с чувством страшной неопределенности было мучительно. Как он мог послать ее на север к этим двум извергам, Рицимеру с Кейтрой?! Помутнение рассудка, не иначе! Он бы все отдал, лишь бы она вернулась прямо сейчас. Волшебник дал себе еще пять минут. И еще. Ничего не случилось.

Он спустился во двор и долго щурился на солнце, пока не заломило виски. Им давно пора отправляться, куда провалился Аэций, черти б его взяли?! Резкая желтизна деревьев резала глаз в океане синего неба. Отвратительный день. Кондору почтительно подвели коня, откуда-то из-под земли вынырнул Аэций с двумя рыцарями. Провизия и прочий багаж были погружены на запасных лошадей. Все так прониклись мрачным настроением волшебника, что церемония прощания вышла скомканной и неловкой.

Они спустились в долину и направились вдоль реки по хорошо утоптанной тропе, повторяющей речные изгибы. Поскольку Кондор уперся взглядом в холку своего коня и, казалось, онемел, их путь так и прошел бы в гнетущем молчании, не возьми Аэций еще двоих спутников. Он счел, что ехать вдвоем будет слишком рискованно, так как дорога до Вестхарта занимала несколько суток и не везде была безопасна. При короле Беорге даже слабая леди, обремененная драгоценностями, могла пересечь провинцию туда и обратно совершенно беспрепятственно. Но те времена кончились, и вновь на дорогах зашевелились разбойники, безземельные рыцари и прочие бродяги.