Надежда Волгина: Моя нечисть

— Даш, ты чего какая?..

Вика смотрела на меня так, словно я только что мутировала на ее глазах. Хотя, возможно именно так я и выглядела, когда заходила в наш маленький уютный кабинетик, где проработала старшим бухгалтером три года. Проработала. Вот оно ключевое слово сегодняшнего дня и всей моей никчемной жизни. Сегодня меня уволили. За десять минут до окончания рабочего дня начальница вызвала меня к себе и сообщила эту новость. Так спокойно, будто речь шла о выборе супа в местной столовке.

— Нам урезали фонд оплаты труда, что повлекло за собой сокращение штата, — вальяжно откинувшись в кресле и крутя карандаш в наманикюренных пальцах, нараспев проговорила она. — В каждом отделе под сокращение попадает один человек. В бухгалтерии выбор пал на тебя.

— Почему я?

Спросить что-то еще я не могла, не придумала. Да и толку спрашивать? Ответ и так ясен. Не пресмыкалась, не умела льстить, не бегала к ней с каждой мелочью… Таких не любят, даже если по работе нет замечаний. Даже присесть она мне не предложила, заставила переносить унижение на ногах. А иначе, как к унижению, я не могла относиться к тому, что последовало далее.

— Напишешь заявление по собственному. Конечно же, без отработки, с сегодняшнего дня.

Мелькнула мысль поспорить, настоять на сокращении по всем правилам с выплатой полагающегося пособия. Но это был миг, а потом я поняла, что спорить не буду, что это выше моих сил. Не уволюсь сама, она найдет, за что это сделать. Только мне будет еще хуже.

— Я увольняюсь, — посмотрела я на Вику, с которой мы были почти подругами, но исключительно на работе. Вне ее даже не общались.

— Как?!

Кажется, она и правда удивилась. А может, все уже давно знали, только я оставалась в неведении. Но какое теперь это имеет значение.

— А вот так, — нарочито бодро ответила, чувствуя, как в душе разрастается пустота. Увольнение стало лишь очередной галочкой в череде моих личных неудач. Но всем об этом знать совсем необязательно.

Быстренько нацарапав заявление и собрав личные вещи, которые все поместились в дамскую сумочку, я попрощалась со всеми, точно зная, что никого из них больше не увижу. Вряд ли мне захочется заскочить к ним на чай или поделиться новостями. Сейчас я не была уверена, что мне вообще чего-то захочется.

В свою маленькую квартирку в центре города, где еще месяц назад жила с бабулей, пока не похоронила ее, я возвращалась на автопилоте. Не замечала ничего. Того, что на улице, наконец-то, наступило лето после затяжной холодной весны, что ярко светит солнце, хоть и бликует уже по вечернему, что птицы щебечут, как ненормальные, перед тем, как устроиться на ночлег… Я не видела ничего. А все потому что думала. Думала так, как не делала этого никогда раньше.

Лихорадочно, пытливо, болезненно.

Месяц назад я потеряла единственного родного человека. Через пять дней меня бросил Игорь.

Хотя, с ним у нас уже давно все было плохо. И нет бы, мне перевернуть эту страницу и забыть, вместо того, чтобы занести в список. Но факт того, что инициатива исходила от него, очень сильно поколебал мою уверенность в себе. Вторая галочка. Неделю назад меня обворовали. И жили мы с бабулей небогато, но она всегда откладывала на черный день. Эта заначка пряталась у нас в постельном белье, по старинке. И воры ее без труда нашли. Третья галочка. А теперь меня еще и уволили. Как там говориться — Бог не дурак, любит пятак? Что? Что еще может случиться такого, из-за чего я буду чувствовать себя еще несчастнее?!

В какой-то момент я поняла, что стою посреди тротуара и смотрю на небо. Что я там пыталась разглядеть? Бога, который объяснит мне, чем заслужила все эти неудачи? Это вряд ли… А вот народ уже посматривал на меня подозрительно. Один подросток даже покрутил пальцем у виска. Ну что ж, наверное, я, действительно, смахивала сейчас на ненормальную.

Кумушки возле подъезда, как обычно, начали приставать с расспросами.

— Что-то ты бледненькая сегодня, Дашенька…

— Не случилось ли чего?..

— Скоро большая родительская, не забудь бабушку навестить…

Заголосили все, как одна. Вечные сплетницы. И чего им всем только надо? Суют свои старческие носы в чужие дела. А не пойти-ка вам всем дружно к лешему, например. Раскудахтались тут, клуши. Еле выдавила из себя вежливую улыбку, да поскорее скрылась в подъезде. Вот сейчас они порезвятся, перемалывая мне косточки-то.

Квартира встретила духотой, тишиной и порядком. Первым делом распахнула все окна и балкон.