Надежда Волгина: Моя нечисть

Моим глазам предстала довольно просторная комната с большим овальным столом посередине.

По бокам, вдоль стен тянулись деревянные лавки с изогнутыми ножками. Никаких окон и в помине не было, но откуда-то сюда проникал свет. Спрашивать откуда я не стала, боясь потерять челюсть, которую и так приходилось все время подтягивать.

— Присаживайся, — указал мне Иван на лавку и куда-то исчез.

Видимо, из этой комнаты был вход еще в одну. Наверное, спальню, но проверять я не стала. И отчего-то лицо опять запылало, словно меня окунули в кипяток.

— Вот, прикройся, — вновь появился Иван и кинул мне на колени что-то типа куска мешковины. — Я хоть и леший, но все же мужчина. И не смотреть на твои прелести не могу.

Снова лицом в кипяток. Мне аж самой стало трудно дышать. Руки задрожали, и ладони вспотели. Еле-еле закуталась в ткань, обмотав край ее на талии и связав узлом на спине. Сразу же стало намного спокойнее, когда спрятала свои «прелести», как он изволил выразиться.

Пока я возилась с накидкой, на столе, как по волшебству, появилось столько блюд, что глаза разбежались, а рот наполнился слюной. Как же я проголодалась, оказывается, за целый-то день. Что б я так жила. Взмах рукой — и получай изобилие. Я подошла к столу. Чего там только не было. Мясо жареное, в каком-то соусе, картофель отварной, источающий запах чеснока и зелени, домашний сыр, мясо копченое, рыба запеченная…

— Да тут еды на целый полк, — не выдержала и прокомментировала я.

— Люблю вкусно поесть, — улыбнулся Иван и опустился за стол, приглашая меня последовать его примеру. — Налетай, — скомандовал он.

Поесть он и правда любил. В иные моменты я даже забывала, что сильно голодна, наблюдая, с каким аппетитом он поглощает пищу, как у него это ловко, даже элегантно, получается.

Изысканный обжора, пришло в голову сравнение. Еле удержалась, чтобы не рассмеяться. Правда, вовремя вспомнила, в каком положении оказалась сама, и загрустила снова.

Когда с едой было покончено, и я сыто откинулась на спинку лавки, Иван все тем же мановением руки «убрал» со стола, облокотился на него и посмотрел на меня исподлобья.

— Наверное, ты хочешь узнать, почему оказалась тут? — вкрадчиво спросил он.

В горле внезапно пересохло от подступившего страха. Я только и смогла, что кивнуть.

— А ты вспомни вчерашний день. Чем занималась…

Лучше бы он этого не говорил. Я сразу все вспомнила. За переживаниями сегодняшнего дня, те проблемы отошли на второй план, а сейчас опять принялись сверлить мозг.

— Ничем особенным, — зло буркнула я.

— Вот именно. Ты занималась ерундой. По большей части жалела себя и проклинала все на свете, тогда как тебе дано такое счастье, как жить!

На последнем слове он поднял палец и смотрел на меня так, как обвинитель в суде.

— Велико счастье…

— Что?!

Я даже рот еще не успела закрыть, как он закричал, вскакивая из-за стола. Я же чуть не свалилась с лавки от страха, но коленки противно затряслись. Я смотрела на этого огромного мужчину, что приближался ко мне сейчас по кошачьи крадучись, и понимала, что захоти он меня ударить, убьет на месте. Слава Богу, этого не случилось. Он лишь навис надо мной и заглянул в глаза.

— Что ты сказала? Ты правда так думаешь или только прикидываешься дурочкой? — нависал он надо мной все ниже, так что я даже попятилась от него. — Да знаешь ли ты, как повезло тебе родиться смертной, прожить нормальную человеческую жизнь, испытать радости и горести на жизненном пути?.. Да что с тобой говорить, — махнул он рукой и, слава Богу, отошел от меня на безопасное расстояние. — Правду у вас говорят, что красивые женщины редко бывают умными.

Ну, во-первых, никакая я не красавица. Сроду себя таковой не считала. Не уродина, конечно, но и ничего выдающегося. Средний рост, худощавая фигура, грудь меньше, чем хотелось бы, разве что глаза необычные. Бабушка всегда говорила, что во мне странным образом сочетаются светло-русые волосы и глаза цвета спелых маслин, черные, значит. Я же и в этом ничего особенного не видела.

А во-вторых, меня еще никто так в жизни не оскорблял, называя в глаза дурой.

— Знаешь что. А не пойти ка тебе куда подальше! — почти закричала я. — Кто дал тебе право оскорблять меня?. Ты сам-то кто такой? Обычный лешак, да и то вряд ли… Не верю я во всю эту нечисть. И если ты фокусник и пытаешься меня ввести в заблуждение, то пожалеешь об этом.

Одного не пойму, зачем я тебе?

Реакция Ивана оказалась не такой, как я рассчитывала. Какое-то время он внимательно рассматривал меня, а потом и вовсе рассмеялся. Это показалось мне настолько оскорбительным, что на глазах выступили злые слезы.