Нидейла Нэльте: Мой невозможный жених

Ну что же. Работаем.

***

Полёт прервался внезапно, вышвырнув меня в стерильный серый бокс. Стараясь не показывать, что проснулся, я как мог оглядел пространство из-под прикрытых век.

Ничего, кроме узкой прикреплённой к полу койки и скрытой в панелях раздвижной двери, за которой, видимо, можно справить естественные потребности.

Дар’морн, недовольный возвращением в реальность, глухо ворочался, постукивая в мозгу. Летать. Летать…

Микросетевик всё ещё был на мне. Кольцо тоже ощущалось у груди. Не думаю, что меня не обыскали. Значит, не знали, что искать.

Драгов камень. Не то чтобы камень… суть нашей связи с дар’морном. Редкость, потому что как правило мы храним эту суть в себе. И только если один из нас умирает, может остаться камень. Либо с привязанным к нему дар’морном, который не смог освободиться. Либо с опустошённым драгом, дар’морн которого погиб, оставив после себя почерневшую, загрубевшую сущность, что так ценится во всех мирах.

Когда-то мы с моим зверем почти погибли. Когда-то смогли вырвать из себя эту суть… и отдать её в залог старому Офру. За возможность начать новую жизнь, новую месть.

Мирра знает о камнях и видела кольцо на руке Лундан. Высока вероятность, что передала эту информацию гармам, как только её корабль оказался на достаточном расстоянии. Значит, в любой момент могут прийти отбирать. А вот мелодии пока не звучали – ни призыва, ни успокоения, ни первого единения… да никакие. И это позволяло предположить, что о них старая стерва умолчала. Сейчас, при последней встрече, я слишком отчётливо ощутил её возраст. И ещё сильнее осознал, каким молодым дураком был тогда.

Она пыталась воздействовать на привязку. И не уверен, что мне удалось бы сдержаться, не поползти к ней на брюхе, если бы шандарахнула в полную силу. Я ведь ещё помню, как расставание с ней казалось хуже смерти, как готов был на что угодно: вымаливать встречи, прощение за какие-то невразумительные обиды или противостоять Кругу кланов. Когда мысли отключаются и за глоток внимания, за прикосновение согласен буквально на всё. Да я ещё неплохо соображал тогда, ей приходилось убеждать, что мы действуем в интересах драгов. И наших с ней.

Метаморфы ничего не делают просто так. Вряд ли воздействие на меня было эмоциональным поступком, скорее тонким расчётом. Показать гармам, что лишь она имеет власть надо мной, что с ней нужно считаться.

Не получилось. А это означает…

Мысль озарила странной, неожиданно приятной волной. Мирра не знала, что Лундан сняла привязку!

А не заткнулся бы ты, придурок. Какого лысого дегрода тебя так тянет к лживой дряни?

Обдумать бы, что это может означать. Но кровь сама собой вскипала вперемешку с яростью при мыслях о занозе. Знал же, что нельзя верить, сам подставился, и всё равно… хёргова предательница.

Медленно поднялся. Тело ломило – похоже, дозу в меня всадили драконью. Но голова работала и конечности слушались. В небольшой каморке, предназначение которой угадал верно, я запустил руку под одежду, в потайной карман.

Прикосновение к камню обожгло, в нём ощущалась примесь чего-то нового, непонятного… или понятного, но нежеланного. Не должна кровь занозы ни на что влиять, наша связь с дар’морном нерушима. Но времени разбираться уже нет.

Настроившись, я запел про себя. Не так эффективно, как вслух, но давать врагам лишние сведения ни к чему. Дар’морн фыркнул недовольно, однако чуя опасность ерепениться не стал. Пришёл, принимая нашу с ним общую ношу.

Горячая энергия полилась через прикосновение вглубь, оплетая вены, растворяясь в крови, уносясь дальше к бестелесному ныне дар’морну. Через несколько мгновений пальцы ощутили холод золотой оправы.

Нажав на неё, я стёр все записи со встроенной камеры. Спрятал пустую оправу.

Открыл глаза, прислушался к ощущениям. Не обнаружил ничего нового и двинулся обратно. Сообразить бы, как слинять из этого бокса. Выпустить дар’морна и броситься напрямик? Умирать не освободив Шиззи не входило в мои планы.

Дверь отворилась, открывая нестройный ряд сначала теней, а затем и фигур.

У койки поджидал десяток гармов во главе со Своном.

– Официальное разбирательство пришло ко мне само? – хмыкнул я, оглядывая их от двери.

Свора, что вечно сопровождает его, включая недоумка, наехавшего на Соиле во время приёма. У каждого парализатор и лучевик, и военный доспех – эластичный и прочный, последних гармийских разработок. Нужно было и мне военный надеть, парадный уступает в защитных свойствах. Не хотел насторожить уродов.