Ольга Шерстобитова - Слезы Моря

– Почему?

– Жрецы сильнее. И ты натворишь глупостей. И Ала не спасешь, и сама будешь мучиться. – Она вздохнула и продолжила: – Ты останешься жива, но радости это не прибавит. А я… не хочу видеть, как ты день за днем угасаешь. Нет, ты не подумай, Трин, что я желаю тебе смерти.

– Я и не думаю, Лотта.

– Ты сильная и смелая, выкарабкаешься, если захочешь.

– Зачем?

– Вот и я про то же. Бабушка мне говорила, что иногда близких надо отпускать. Когда она умирала, я держалась за ее руку. Очень любила, не желала, чтобы она уходила за грань. И это ее мучило. Уже потом, когда повзрослела, я поняла, что бабушка была права. Но чего мне стоило, Трин, выпустить ее руку! И я так долго себя винила…

– Лотта, у нас с Алом другой случай. Я не смогу допустить его смерти.

– А я и не о вас говорила, Трин, – грустно улыбнулась она.

– А о ком?

– О нас с тобой. Ты мне дорога как никто на этом свете. Но сейчас мне придется тебя отпустить.

Лотта закрыла лицо руками и расплакалась. Я ее обняла, чувствуя, что по щекам катятся слезы. Трудно их сдерживать. Почти невозможно.

Так мы и сидели непонятно сколько времени.

– Самое ужасное, Трин, что мне придется тебе помочь… умереть!

– Я тоже никогда не думала, как именно все повернется.

– Трин, я так тебя люблю!

– И я тебя, ты же знаешь.

– Знаю, – согласилась она.

Лотта поднялась, подошла к шкафу и достала шкатулку с украшениями. Что-то блеснуло в ее пальцах и исчезло.

– Держи. – Она подошла и протянула открытую ладонь.

– Шип розы?

Лотта замялась:

– Не все русалки одинаковы.

– И?

– Эта вещь есть у немногих, но… Она позволяет моему народу не убивать, а усыплять жертву.

Я нахмурилась:

– Ты предлагаешь…

– Встреться со служителями у храма. Они все равно поведут Алэрина оттуда.

– А дальше?

– Попроси попрощаться, – предложила Лотта.

– Не позволят. Сама же говорила.

– Тогда просто бросишься к Алу, обнимешь и…

– Всажу шип.

– Достаточно просто уколоть, чтобы зелье, в нем заключенное, начало действовать. Оно мгновенное, так что не пугайся, когда Алэрин упадет.

– На сколько его хватит?

– На сутки или чуть больше.

Я кивнула и поблагодарила. Лотта вздохнула.

– Только сама не поранься.

Она снова меня обняла и затихла. Но долго сидеть в тишине не получилось. Мы принялись вспоминать, как познакомились, а потом незаметно перешли к обсуждению Военно-морской академии.

Странно, наверное, накануне своей смерти так проводить ночь. Но для меня подруга рядом на данный момент – как глоток воды в пустыне, нежданное спасение от одиночества.

И за окном виднеется темная гладь моря. Оно безмятежно и спокойно, хотя я предчувствую бурю. В прошлый раз перед моим отправлением на Заброшенный остров шел дождь. Но сейчас все по-другому. Весна только-только вступит в свои права, неся первые грозовые тучи.

Уже не увижу.

За час до рассвета я достала белое платье и переоделась. Его надо было выкинуть сразу же, когда вернулась после обряда, но… забылось. Или просто чувствовала, что пригодится? Не знаю. Но необходимая вещь была кстати.

Я накинула плащ, спрятала шип розы, обняла подругу. Лотта пойти меня провожать не могла, будет отвлекать магистра Нариса. Но сдается, он и Рэм все равно появятся на площади. Кто будет еще? Почему я ничего не знаю о близких Алэрина? Сказал ли он матери?

Вопросы, ответы на которые я уже никогда не получу.

Ветер за ночь утих, тучи неподвижно застыли на небе, где-то лаяли собаки, но улицы города были пусты. Я порадовалась, что смогла незамеченной выбраться из Военно-морской академии. Но задерживаться и в последний раз любоваться на острые шпили не стала. Слишком рискованно.

Мостовые были мокрыми от росы. Пахло камнем и солью. До весны остались считаные дни. И тогда зацветут яблони и вишни, разнося по Кардосу дурманящий аромат. Сладко-горький, смешивающийся с запахами моря, и поэтому – особенный.

Мне его почувствовать не суждено. И увидеть город, празднично облаченный в белый цвет, тоже. А я так любила, когда ветер срывал лепестки и, забавляясь, бросал пригоршнями в лицо, словно монеты. Невесомые, но такие желанные. Однако за жизнь Алэрина это малая цена. Почти ничтожная.

Возле храма Морского бога я оказалась быстро, мгновенно заметив Рэма и Нариса. Нахмурились, поспешили ко мне, но не успели. Двери распахнулись, показались жрецы и Ал.

Мы встретились взглядом, и маг обреченно вздохнул. На что надеялся? Что я не приду? И глаза полыхают аквамарином. Это от бессилия. Я точно знаю, научилась за это время распознавать его эмоции.