Анна Шнайдер: Тьма императора [litres]

Гул этот раздавался словно из-под земли и был настолько страшным, что все сразу замолчали.

– Твари… – услышала Виктория позади себя злой голос Вагариуса. – Элмер, держи ее величество. Юст, за мной. – Вано стремительно побежал вперед, громко и холодно приказывая на ходу: – Всем оставаться на местах! Что бы ни случилось – стойте на месте!

Гул усиливался. Императрица попыталась сделать шаг вперед, и охранник осторожно обхватил ее за плечи.

– Нельзя… – начал говорить он, а дальше она не расслышала. А может, он и не говорил.

Потому что в эту самую секунду гул стал оглушающим, зазвенели стекла, и несколько ближайших домов разлетелись на куски, уничтоженные огромной стеной из пламени. Огонь метнулся вертикально вверх, словно образуя клетку в том месте, где мгновение назад еще стояли здания, соединился, заревел – и начал расползаться в разные стороны.

Сердце у Виктории остановилось. Там, внутри этой клетки из огня, остался магмобиль, в котором ехала ее дочь.

– Агата-а-а-а! – закричала императрица, пытаясь вырваться из объятий охранника. – Агата, Агата! Пусти-и-и-и!!!

Застывшие рядом с Викторией гости выставки, в полном ужасе наблюдавшие за огромной огненной клеткой – стены ее уходили далеко ввысь, и казалось, что им нет конца, – не замечали, как чернеет под их ногами трава, а с деревьев, темнея и рассыпаясь, опадают листья. Они будто превращались в пепел, сгорая в том же огне, в котором горела сейчас ее высочество Агата.

– Что это, Софи? – спросила наследница, услышав странный звук, напоминающий свист ветра во время вьюги.

– Не знаю, – ответила София, а потом едва не завизжала, заметив, как взрываются дома по обе стороны от них, уступая место безумному огню. Пламя ревело, словно дикий зверь, и стремительно неслось навстречу, выжигая все на своем пути.

Заорали водитель с охранником, сидевшие на переднем сиденье – пламя сожгло их мгновенно, кинулось дальше – и остановилось, наткнувшись на полупрозрачную стену кровного щита.

София дрожала, прижимая к себе испуганную Агату, которая выла от ужаса, уткнувшись ей в грудь.

Амулет на шее Софии был горячим, работал на полную мощность – именно щит родовой магии Вано сейчас закрывал их с наследницей и вторым охранником.

– Портальная ловушка, – бормотал Дэйв, пытаясь выплести нейтрализатор, но он распадался и сыпался, как песок сквозь пальцы. София никогда такого не видела. – На крови Альго. Так… – Достав из-под одежды тонкую металлическую пластину со светящимся красным кристаллом в центре, Дэйв сломал ее пополам и, вылив оттуда на указательный палец правой руки темно-бордовую жидкость, вновь попытался выплести нейтрализатор.

Неудача – формула рассыпалась, как и прежде.

– Неисправен, – выдохнул охранник, и София заметила, что на лбу у него застыли капли пота. – Демоны… Виго, будь ты проклят…

Девушка посмотрела на щит – он стремительно истончался, не выдерживая бешеной атаки огня.

– Сколько он еще продержится? – прохрипела она, как никогда остро ощущая в груди собственное сердце.

– Секунд пятнадцать, София, – ответил Дэйв, не глядя на нее. – Простите.

– Софи! – Агата, всхлипнув, оторвалась от ее груди и посмотрела в глаза. – Мы погибнем, да?

«Арен. Бедный Арен».

– Нет! – воскликнула София и, схватив наследницу за руки, вздохнула в последний раз.

Вагариус и Юст держали кровный щит, не позволяя огню портальной ловушки ползти дальше, уничтожая другие дома. Основное пламя шло к центру, но огонь сложно контролировать, он пошел бы и дальше, если бы не действия Вано.

О том, что там, в этой клетке, осталась его внучка, безопасник старался не думать.

Прошло не более двух минут, когда огонь, в последний раз заревев, будто впитался в землю, оставив в воздухе только черный пепел. Гул тоже исчез, и Вано на секунду показалось, что он умер.

Но он был жив. И теперь с горечью в сердце наблюдал за тем, как обжигающе горячий пепел медленно и неторопливо оседает, обнажая за собой страшную пустоту.

Или… нет?

Впереди что-то блеснуло. Юст дернулся, и Вано зашипел:

– Стой на месте! Там все еще слишком горячо.

– Защитник… – пробормотал охранник, белея лицом.

На несколько мгновений улица погрузилась в полную тишину.

Впереди, среди пепла и смерти, сиял кокон абсолютного энергетического щита, оплетая целое и невредимое тело наследницы. Сияние это слепило глаза, но отвернуться никто не мог.

Тонкая светящаяся паутина, спасшая жизнь Агате, – это было все, что осталось от Софии Тали, аньян детей императора.