Дженнифер Арментраут - Принц

Айви не была стопроцентным человеком. Она была Полукровкой, и всё это пророчество было связано с тем, что она могла открыть Врата в Иной мир, позволяя армии Зимнего Двора войти в наш мир, но с этим было кончено. Слава Богу.

Динь не был человеком даже на один процент.

Свернув на боковую улочку, я постаралась не дать своему воображению разыграться при мысли о том, что могло бы произойти дома. Они могли бы сидеть вместе и смотреть «Гарри Поттера». Или Динь мог бы привести сюда своего бойфренда, которым оказался Принц Фабиан — один из двух Принцев Летнего Двора. Я сомневалась, что Динь взял бы с собой брата Принца Фабиана. По крайней мере, это было бы странно.

Дрожь пробежала по моим плечам, когда в моей голове возник образ Принца . Я никогда не видела его, когда он был под чарами Королевы, маскируясь под Зимнего Принца. Он терроризировал город, став живым и дышащим кошмаром, который похитил Айви, чтобы исполнить упомянутое пророчество.

Я видела его только после того, как чары были разрушены, и даже тогда он был самым пугающим существом, которое я когда-либо видела. И когда он посмотрел на меня, я не могла не почувствовать этого…

— Мама. — Я резко замедлила шаг, когда увидела её, идущую по широкому тротуару, её тонкий домашний халат разлетался позади неё, как крылья. — Что ты здесь делаешь?

Она шагнула под уличный фонарь, её короткие светлые волосы растрепались от ветра.

— О, я просто начала… нервничать и решила, что хочу прогуляться.

Я поспешила к ней, и взяла её руки в свои. Её кожа была холодной.

— Мам, а почему ты не надела куртку?

— Дорогая, на улице не так уж и холодно. — Она рассмеялась, сжимая мои руки.

— Здесь достаточно холодно, чтобы одеть что-то потеплее, чем этот халат. Давай вернёмся домой. — Мой желудок скрутило от нервов, когда я взяла её за руку и повернула обратно.

Беспокойство и неспособность оставаться на месте обычно были признаком того, что нам предстояло пережить пару тяжёлых дней. Они возникали из ниоткуда, и многое могло её спровоцировать. Она переставала быть жизнерадостной и сообразительной на несколько недель, даже месяцев, а потом — бац! Она начинала блуждать, и тогда начинались кошмары. Она не могла заснуть, и всё вокруг шло… просто шло своим чередом.

Беспокойство было похоже на вирус. К тому времени, когда почувствуешь его, ты уже утонешь в нём.

— Как долго ты была снаружи?

— Достаточно долго, чтобы дойти от дома сюда, — ответила она, и я подавила желание закатить глаза. — А что не так с моим халатом?

Было несколько неправильно то, что она бродила по району Гарден в голубом одеянии с яйцами малиновки.

Я замедлила свой шаг, чтобы соответствовать её шагу, когда вела маму через улицу.

— У тебя была компания, пока меня не было?

— Компания?

Может быть, Рен и Айви ошибались насчёт того, что Динь был там.

— Динь заходил? — спросила я, начиная нервничать.

Она немного помолчала, а потом хихикнула.

— Вообще-то, если подумать, он смотрел фильм, а потом вышел на улицу, чтобы позвонить.

— Значит, он все ещё был там, когда ты… — уличный фонарь над нами мигнул один раз и тут же погас.

На всём протяжении квартала, насколько я могла видеть, огни мигали, а затем гасли.

— Это странно, — прокомментировала мама, и дрожь пробежала по её телу. — Брайтон?

— Всё в порядке, — сказала я, с трудом сглотнув. — Всё в порядке.

Порыв чего-то похожего на арктический воздух пронёсся по кварталу, приподняв края маминого халата и остановив нас обеих на полпути. Крошечные волоски у меня на затылке встали дыбом, когда я оглядела пустую улицу, освещённую лишь слабым мерцанием рождественских огней. Я узнала вывеску «продаётся» перед пустым довоенным домом. Нам оставалось пройти ещё два квартала.

— Мама, — прошептала я, чувствуя, как сердце колотится в груди, когда я снова пошла, таща её за собой. — Нам нужно…

Казалось, они появились из ниоткуда, двигаясь так быстро, что поначалу казались всего лишь тенями, окружающими нас.

Крик застрял у меня в горле, когда я увидела их. Серебристая кожа. Мои глаза наполнились ненавистью. Их было четверо, и они набросились на нас прежде, чем крик успел даже сорваться с моих губ.

Солнечный свет.

Вот что я чувствовала на своей коже и чей вкус ощущала на губах. Солнечный свет. Его тепло просачивалось сквозь мою кожу, растекалось по венам и оседало в мышцах и костях.

Я лежала на улице? Но это не имело никакого смысла. Стоял декабрь, и было ещё не так тепло, чтобы загорать, но я знала, что должна лежать поближе к солнцу. Я чувствовала его прикосновение на своей щеке, и мои губы всё ещё покалывало от этой близости.