Галина Мишарина: Запретная Родина (СИ)

– Мы ляжем вместе?

Он посмотрел на меня, и взгляд был подобен поцелую.

– Конечно.

Я едва не заплакала от счастья. Мне казалось, что стоит закрыть глаза и всё вернётся обратно – круговорот бесконечных путешествий, ослепительные миры, где нет его…

Алеард выключил свет, и какое-то время я не могла ничего различить. Приятная темнота, больше она меня не пугала. Я пересела на край кровати. Постель была низкой, короткие квадратные ножки поднимали матрас всего-то сантиметров на десять над полом. Я не знала, куда себя деть, и взволнованно теребила пальцами уголок пододеяльника. Сейчас мы будем вместе спать. Сейчас. Он, наверное, обнимет меня, и ночь пройдет незаметно – счастливая и полная покоя. Я думала об этом и медленно погружалась в блаженное оцепенение.

Алеард стал раздеваться, я слышала шорох одежды и его дыхание. Внутри меня, где-то возле солнечного сплетения, дрожало нечто живое и трепетное. Постепенно оно опускалось всё ниже и, наконец, остановилось в животе. Чувства переполняли тело плотным горячим сгустком. Алеард опустился на колени и мягко взял меня за плечи.

– Наконец-то она наша, – сказал он.

– Кто? – прошептала я, накрывая его пальцы ладонями.

– Ночь, – ответил Алеард и склонился, касаясь моих губ.

Мой мужчина. Эти два слова ощущались на губах вместе с поцелуем. Я чуть не заплакала, чувствуя его решительную близость, и неумело ответила на поцелуй, но Алеард быстро прервал его. Он поднялся, подхватывая меня, и положил под одеяло. Затем лёг рядом, сильной рукой притянул к себе и крепко обнял. Я неуверенно прижалась к нему грудью.

– Не бойся, Фрэйа, – сказал Алеард тихо. – Ложись, как тебе удобно.

Я подняла ногу и не знала теперь, куда её деть. Глупо как! Лучше бы вообще не поднимала. Алеард поймал моё бедро и решительно положил к себе на живот. Горячей ладонью провёл по ноге, и пальцы замерли на моей голой пояснице. Дышалось с трудом, внизу живота пульсировало второе сердце.

– Удобно? – спросил он.

– Да, – отозвалась я.

Было так знакомо и сладостно ощущать его тело. Я вымоталась за день, глаза закрылись сами собой. Я боролась с усталостью, надеясь, что удастся растянуть наслаждение, но всё-таки вырубилась. Еще почувствовала теплые губы на щеке и провалилась в глубокий и здоровый сон, которого давно не знала.

Утром я обнаружила, что осталась дома одна. На столе была записка: «Скоро вернусь». Скоро – это когда? Я успела снова испугаться. А если что-то пойдет не так? Где мне искать его в этом огромном городе? Пришлось убедить себя в том, что память больше не ускользнет, и чтобы отвлечься, я осмотрела квартиру. Длинный широкий балкон тянулся вдоль всех комнат и с него открывался великолепный вид на реку и далекие холмы. На противоположном берегу не было построек, и я любовалась водой, сверкающей в солнечном свете. Всегда любила это золотое полотно, что трепетало от ветра и мирно дремало в тихую погоду.

Было спокойно, и тревоги отступили. Я будто слышала успокаивающий голос Алеарда внутри себя. Он помогал мне принять предстоящие испытания. Я знала, что он ушел неспроста, и знала также, что он вернется с новостями. Какие они будут? Пока что больше всего меня волновали те люди на темной машине. Сосредоточившись на мыслях о грядущем, я приоткрыла занавесь прошлого.

Я увидела Алеарда на согретой солнцем широкой террасе. Он сидел на ступеньках, зажмурившись от ярких лучей, и улыбался. Светлая рубашка была распахнута, ноги босые, волосы растрепаны… Это был совсем другой Алеард: веселый, сонный и счастливый. Ухватиться за яркое видение не получилось, оно стремительно сменилось другим: странная я выбегала из какого-то здания, за мной гнался мужчина. Я запрыгнула на чудн у ю штуковину верхом и помчалась прочь… летун? Нет, дальше вспоминать не хотелось. Идти за красивым парящим механизмом значило обрести страшную боль… Шумный летний лес оборвал тяжелые мысли. Мы с молодым парнем ехали на огромном сером коне и орали, как безумные, на всю округу... Видение изменилось: звездное небо над головой, знакомое и прекрасное, и светится в этом небе фиолетовым шаром планета, а чуть подальше ещё одна, розовато-малиновая, и их свет наполняет окружающее пространство магией. Вдалеке дом, и я откуда-то знаю: это наш дом. Горят приветливой и радостной жизнью окна, и льется их золотисто-серебряный свет на лоснящуюся высокую траву, на кусты уснувших роз, густо цветущих белыми бутонами. Я разволновалась, захотела увидеть больше, и видение распалось. Почему прекрасное зыбко, почему его так нелегко удержать, в то время как страхи и боль стремительны и упрямы?